|
 |
* * *
Я был знаком с четырьмя подростками:
Арсением, Аркадием, Робертом и Ариэлем.
Арсений с Аркадием писались в кровать,
Роберт выставлял язык, надувал щёки,
потом он плевал тебе в лицо от радости,
Ариэль никогда не подтягивал штаны.
Арсений прилюдно ананировал под одеялом,
Аркадий обижался по любому поводу,
Роберт мычал, выл – он вообще не разговаривал,
Ариэль был коллекционер.
Арсений обещал стать киллером,
Аркадий мастерил какую-то удавку,
Роберт, войдя в церковь, сразу устремлялся в алтарь, не обращая внимания на священника,
Ариэль как-то выразился: «Бог гад».
Арсению было 19,
Аркадию –13,
Роберту – всего 9,
Ариэлю – 12 лет.
Все они были на домашнем обучении,
дети из интеллигентных семей,
только от Роберта родители отказались,
а так, можно сказать, всем крупно повезло.
Арсений слал отцу оскорбительные SMS-сообщения,
Аркадий каждые 5 минут оповещал вагон, что 5 минут прошли,
Роберт - чуть что - сбрасывал со стола посуду,
Ариэль был коллекционер.
Это была коллекция пластиковых карточек:
Сотни визиток, календариков, гостиничных и телефонокарт.
«Кто виноват? Разберёмся вместе. Скидок не будет»,
«Новый сказочный кинотеатр «Пионер»»,
«Сады Сальвадора. Предъявителю карточки скидка 20%»,
«Племенной питомник выставочных и рабочих собак»,
«Thank you for contributing to HELP AFRIKA»,
«Термы Каракаллы. Спортивно-оздоровительный клуб».
Одобряя, он произносил: «RAPTOR. Проверено.
Насекомых нет», не доверяя:
«Кеша, перестань кривляться» – это из мультфильма
про попугая. Сколько раз я
слышал в спину, таща Ариэля на снегокате: «Друг,
предадимся бегу нетерпеливого коня»! Сколько раз
доносилось из-за запертой двери уборной: «Осторожно,
двери закрываются. Следующая станция Профсоюзная»!
Он фиксировался в языке на целых высказываниях,
тех, что почему-то, как карточки, нравились ему,
любил свои «каRтки», величал через английское «R»
2 обувных коробки с разнобоем
пачек, стопочек, подогнанных по формату, чтил
их историю: кто, когда, по какому случаю
подарил именно эту, а не другие, как произнести:
«Жергiлiкти, калааралык, немесе халыкаралык немiрдi терiнiз» -
по-казахски, а то по-хохляцки:
«Правила користування. Вставте картку в таксофон цiею стороною вiд себе…»
Самым страшным наказанием было забрать на время
хоть одну из коробок, и видел бы кто-нибудь
это счастье, когда скажешь: «А знаешь, Арик,
у меня сегодня есть для тебя … новая…» – тут лицо
не могло сдержать улыбку,
она разбегалась по нему, что блин по сковороде.
Новую карточку он потом до сна не выпускал из ладони,
это мешало ему есть, застёгивать пуговицы,
мыть руки, делать уроки,
мешало, в сущности, жить.
Ариэль, пройдёт время, и если ты так и не станешь, как все,
может быть, ты захочешь узнать:
Был человек, такой же, как ты.
Это я.
Всякий раз, когда вместо ответа на вопрос: «Ваша специальность?»
меня берёт оторопь,
я вспоминаю: зато со мной моя вещь,
вид на жительство на определённом участке речи.
Каждое время по-своему провоцирует,
сосредотачивается на чём-то своём,
и она, эта вещь, ему отвечает,
как подарок не по специальности.
Тебе карточку подаришь –
ты опять своё коронное: «Ни у кого такой нет?»
Вот и я так о поэзии: мне подарили «карточку».
Другие произведения М. Сухотина