|
|
|
|
* * * В Рождество все немного волхвы, среди мёрзлой России-москвы на ходу, на бегу, на беду потерявшие в небе звезду путеводную. В небе без дна только тёмная светит одна, и не светит тут больше уже ничего. В темноте, в дележе растеряв и растратив дары, копошась подле чёрной дыры, пожирающей свет и бабло, где одно обнаглевшее зло побеждает другое, наглей прежней кодлы, подлей и кодлей, и бесстыдней ещё во сто крат, принимая распад и разврат, чей триумф с каждым днём всё ясней, у пустых, осквернённых яслей, у пещеры, свернувшейся в сквот, сбившись в гурт, как напуганный скот, сквозь запруду запёкшихся слёз мы мычим нашу муку, вопрос, ужасаясь услышать ответ: был ли мальчик?! А тут его нет. 07.01.2011, Москва. * * * суета и ловля ветра ловить и уловлять улавливать перемены вернее их ветер потому что ветер есть и есть перемены ветра перемен а самих перемен нет то есть есть но в худшую сторону то есть конечно в лучшую (говорят мне) но совсем не в ту в которую хотелось ах этот свежий ветер этот свежий ветер этих несвежих перемен к лучшему которое враг хорошего всего хорошего свежий ветер перемен тех больших перемен когда всё ещё можно успеть съесть прокисший винегрет и запить вязкую котлету с липкими макаронами мутным компотом с расползающимися как ткань бытия сухофруктами и ещё сбегать в уборную для мальчиков где так особенно сильно чувствуется этот свежий ветер больших перемен и докурить заныканый чинарик над задристаным унитазом нашей общей судьбы полвека назад в тысяча девятьсот шестьдесят первом в восьмом «а» и успеть до звонка вернуться обратно в затхлый воздух класса где нас снова будут учить жизни непишущим мелом по скользкой доске безграмотные учителя и мстительные училки и считая минуты с тоской ждать последнего звонка год за годом 29.01.2011, Москва. ПОРАЖАЮЩИЕ ФАКТОРЫ когда в танк попадает подкалиберный или кумулятивный снаряд с большой вероятностью происходит детонация дизтоплива и боекомплекта тогда танк окутывается пульсирующим сиянием прозрачным призрачным ослепительно ярким нимбом и красиво разбрызгивая крупные бенгальские искры горящих капель брони оседает и оплывает словно пластилин на сковороде тогда экипаж точнее его разрозненные фрагменты в считаные мгновения закипает обугливается обращается в прах испаряется превращается в ничто сначала плоть а потом и души как известно душа не выдерживает температур выше двух с половиной тысяч градусов поэтому когда в танк попадает подкалиберный или кумулятивный снаряд многие танкисты не попадают ни в рай ни в ад вообще никуда не попадают 19.06.2011, Москва * * * Злоба дня ближе к ночи идёт втихаря на слом. Происходит битва Добра со сном. Боевые слоны его сплющивают ресницы, неохота пехоты толпится за каждым слоном, но уже летят, летят двухколёсные колесницы Доброармии, неудержимо, звено за звеном, в лунном свете звенят их железные косы и спицы. Отступают слоны, следом прыщет пехота пшеном, и Добро побеждает. Лавровый триумф ему снится. 29.06.2011, Москва. * * * Выпьем, милая подружка, милосердная сестра. Перетёрлась ручка-дужка у душевного ведра, и ведро в колодце быта, оцинкованная жесть, пообшарпано, побито, проржавело там и здесь. Выпьем, тонкая пружинка с детства сломаных часов, перетёртая резинка от занюханных трусов. Оцинкованная радость, осестрованная жизнь, выпьем молча эту гадость, нашинкованную близь, выпьем, верная подпруга, жизнь-алёнушка на треть, чтоб не видеть нам друг друга, чтобы больше не смотреть, у колодца из копытца выпить мёртвой водки-зла, уколоться и забыться, и проснуться, и забиться – из козлёнка превратиться снова в старого козла, да и дальше пить со всеми разливную круговерть, оцинкованное время, оцифрованную смерть. Воет, веет время-вьюга в мыльно-серое окно. Выпьем, что ли, кали-юга. Нам, тартарам, всё равно, пей, похмельная подружка, мимолётная сестра, чтозанюни на подушке, ятебене сашкапушкин, тыненянямне сутра... 01.07.2011, Москва. * * * Не болит голова у дятла, так уж он, дятел, устроен. Не болит голова у зайца, если не бить по ней палкой, зажигать обучая спички, так уж он, заяц, устроен. Не болит голова у гражданина, если не долбить по ней Нацидеей, обучая его Патриотизму в виде пылкой любви к Государству – так уж он, гражданин, устроен. 01.07.2011, Москва. * * * Вытекает по капле из крана хлорированная прана, стоя смирно спит вневедомственная охрана, как разряженная батарейка «крона», головой на пульте спит железнодорожный диспетчер, на неведомых железных дорожках по кронам гуляет вет/чер, лижет медленным языком у долины глетчер, вялым оргазмом во сне вздрагивает долина, снится ей не глетчер, а ледяная лавина, она просыпается наполовину оттого, что ещё один поезд идёт не на третий путь, а в тупик, где по шпалам гуляет ветер в голове у диспетчера. Это просто сказка, дети, спит-храпит мёртвая царевна-лягушка, под головой у неё хрустальная подушка, под подушкой стрела, под подушкой душно, под подушкой спит вневедомственная охрана, железнодорожный диспетчер, горные долины, задыхаясь, спят во тьме ночной, бесконечно длинной, и в трубе кончается нефть, воровская прана. 04.07.2011, Москва. * * * Ходит баушка на плечиках складных, выдвижное исполняет нам куку, предлагает нервный тик почти за так. У ней длинные усы, как у кота, шевелятся на повапленном лице, и кошачие глаза туда-сюда. И колёсики зубастые у ней на защёлке в одну сторону внутри, в чёрном ящичке, шкатулке, сундучке. На цепочке у ней гирька мясника, и надраенный, как пряжка на ремне чёрном дембельском, с заточкой да свинцом, ходит маятник со свистом взад-назад. 04.07.2011, Москва. * * * Направо пойдёшь – потеряешь сон, налево пойдёшь – потеряешь стыд, а прямо пойдёшь – потеряешь всё, но, может, напишешь стих 07.07.2011, Москва. ПРОЖИЗНЬ моя твоя понимай да хрена ль толку твоя моя поминай как груздем звали твоё-моё как твоя натирает холку бельевой баулов на базар-вокзале моя твоя для чего бечевой влачила твоя моя бурлака баржой зачем тянула почему не тянет лямку любой ловчила меня дурака напрягла впрягла что мула моя твоя как могла берегла-любила твоя моя ни к чему кое-как терпела почему ничему не учит твоя дебила и зачем терпила всегда иногда торпеда моя твоя покидай наверно скоро твоя моя забывай конечно сразу но имей в виду я стихов отложила споры чтобы в нашем споре уделать тебя заразу 13.07.2011, Москва. ВОЗВРАЩЕНИЕ ФЛУДНОГО СЫНА блудный сын воротится из блуда в сотый раз, но к сотой ходке флуда ни тельца не будет ни отца только мёртвой времени остуда будет дуть и леденить оттуда, где когда какой-то был пацан бледный сын воротится из бреда памяти лишённой лейбла бренда уценённой годной только в сэйл но скипнув чего вскипать со скайпа нечем наполнять каверны вайпа всё пропало и пропали все блядин сын воротит рот от стужи все внутри один лишь он снаружи пакостником мелким но щемит там где было что-то вроде сердца не вернуть тельца как ни усердствуй пащенок пропащий кащенит на колени рухнуть покаянно с бородой бездарного баяна в сотый раз разыгранная страсть мёртвым сном отец забыл о сыне и наружу б пятками босыми грязными да некуда припасть 14.07.2011, Москва. * * * Умом Россию ни-ни-ни, руками тоже не дай Боже. На свете нет такой хуйни, чтобы в России нету тоже. 19.07.2011, Москва. * * * Господи!.. Господи!!. Да здесь я, чего ты орёшь?! 19.07.2011, Москва. * * *
Мы замолкаем, глядя в небеса.
шелестями шурша болбоча и курлыча над кремлём долгоруким печальную весть и такая тоска от прощального клича и такая печаль застывает в глазах тех кто видел как тучно летят пятихатки с отпускными на запад вернуться назад суждено разве штукам истрёпанным в схватке где по курсу такие ширяют маржи и такие жируют зелёные кеши с разноцветными манями что покружи и лети вдоль ветрины не камо глядеши как сбиваются в стаи и тянут на юг сизокрылые стольники клином усталым на лету окликая отсталых подруг как бы чи́рики хищных добычей не стали жекаха и свирепа голодная сычь беспощадно неясыть кредита и злобна и в полночную лунь стерегут свою дичь и уносят в гаи и луга внутризобно и свистит секретарь помавая пером, не сводя с пресспопье крючковатого глаза и токует главбух свой обол как харон вырывая из клюв подоходного сразу а вокруг не осталось уже ни рубля зимовавшего прежде в застрехе дырявой лишь летят мимокассы кукуя и бля на свисток и на запад на юг на халяву 19.07.2011, Москва. К 70-ЛЕТИЮ МИХАИЛА ЛЕРМОНТОВА, МОЛОДОГО НАЧИНАЮЩЕГОСЯ ПОЭТА Кончается жить, начинается жуть, где что, кроме немощей, сна и желудка? – а прочее, если подумать чуть-чуть, проехало, словно неловкая шутка. Вернуться обратно, тогда и туда, навылет пройдя контрабандой таможню? – возможно, но время не стоит труда, а вечность любить невозможно. И скушно, и тошно, и руку подать – кому? Никого, почитай, не осталось. И, может, не жуть, а как раз благодать, что смертью кончается старость. 19.07.2011, Москва. * * * Старлей связистку полюбил часок меж двух атак, отдав ей весь армейский пыл за тысячу тик-так. Но ппж не ппш, и ей не сменишь диск, она всё любит не спеша фанерный обелиск. Она всё тянет эту связь сквозь явь, что вязче сна, всё вызывает: «Ясень! Ясь!.. Ответь мне! Я сосна!» 20.07.2011, Москва. * * * синицей ока в небосвод из несвободы для синиц там журавли чужих свобод черпают волю из криниц со дна глубоких облаков плывущих чередой разлук пока невольница легко синица кормится из рук и пятой спицей колеса скрипит у века в кулаке подглядывая в небеса где с облаками налегке летят курлыча журавли и растворяются вдали 21.07.2011, Москва. ДАМОКЛ Сон сегодня мне приснился, будто меч мой вороной разыгрался, разрезвился, раскачался надо мной. 21.07.2011, Москва. CLUPEIDAE Разве изредка в наши широты заплывают случайные шпроты, да и те в виде фарша салаки, в основном же в родимом салате только тюлька да килька в томате. Не судьбы ли то грозные знаки? 24.07.2011, Москва. ИЗ ЗАПИСОК ГИНОФОБА - 1 Юнцы-живцы и старцы-померанцы, все пялятся на баб протуберанцы, и в жилах их гуляет гоп со смыком, мечта о замыкании великом, таком коротком и таком желанном, но, в сущности, с оптическим обманом, поскольку мужикам всегда желанны лишь миражи одне, фата-морганы, а эти бабы – просто каракумы, где жаркие в песках блуждают думы, воспалены манящим баб обличьем, по черепам белеющим мужичьим. 24.07.2011, Москва. ЖАЛОБА КОРЕННОГО РОССИЯНИНА или ХОР ДЕВУШЕК ИЗ ОПЕРЫ «АСКОЛЬДОВА МОГИЛА» НА МОТИВ ПЕСНИ «КИРПИЧИКИ» Выйдешь из дому, там, за пельменями или пивом, чтоб их запивать – а кругом всё одни понаехали, нас уже среди них не видать. Понаехали ходят по городу, понаехали ездят в метро, оттого всё так плохо и дорого, всё сплошное говно и не то. Понаехали сворами дворники, и на рынке одни продавцы, как тут думать о мыслях о творчестве, если к водке – у них огурцы. К нашей водке из спирта из Нальчика! – наш китайский родной огурец! А в песочнице ихние мальчики, только ихние, просто пиздец! Как гордиться мне славными вехами, чтить священные предков гробы, если сор наш метут понаехали и выносят всё-всё из избы?! 25.07.2011, Москва. * * * Не думай и не спрашивай, кто там грохочет деревянною ногой, мужик или медведь, пришедший к нам за топором отрубленной ногой. Не думай и не спрашивай, молчи, всё бесполезно, как молиться Богу, ты слышишь стук в безжалостной ночи? Он мстить пришёл, поскольку, палачи и мясники, мы съели эту ногу. 25.07.2011, Москва. ОБРЫВОК …в сотый раз впадая в этот сон, падая всем весом грузных сом, голыми руками за косу́, за́ косу, за ко́су, на весу ухватясь, зажав её в горсти, воя и сползая до кости, и вопя последнее прости… 25.07.2011, Москва. ИЗ ЗАПИСОК ГИНОФОБА - 2 Вот бы снова юным, неженатым! Я бы стал патологоанатом. Это же ж какая благодать: этих баб живыми не видать! 26.07.2011, Москва. * * * Вот это поле чудес в десять гусиных га, и судьба, и усадьба, и Бог ещё знает что, зубы дракона, посев на агар-агар, или нагар и сажа, гакающее чмо, долго ли это коротко, длинное во всю смерть, в десять собачьих гав, вся страна дураков, всё это поле чудес, где ничего не сметь, и ныне не прислоняться, и во веки веков. Хлеб или дождь – всё через даждь нам днесь, манну, акрид, серу, огонь, заразу. Долго ли это коротко, это сейчас и здесь, где воздают за там и потом, и всё и сразу. 27.07.2011, Москва. * * * Зуммер умер, таймер сдох, навсегда тик-так затих, всюду миги дохлых блох, выпали от сих до сих, и окрест покрылось всё дохломухами минут, тараканами часов, мёртвых суток там и тут кошкотрупы там и сям, свинотуши гиблых лет, по умолкнувшим часам жизни больше нет как нет, только стрелки от часов, от весов, штанов, усов, только гирьки от весов на цепочке от часов, да заржавленный засов, да заклинивший сезам, да резинка от трусов – все приметы. Все к слезам. 29.07.2011, Москва. ОБЩИЙ ОТБОЙ плетя паучий падекатр бренча ключами от сердец сквозь гулкий камерный театр грядёт дежурный холодец бессменный ёханый бабай он глянет в серенький волчок пролает мамой баюбай и каркнув смачное харчо потушит нам вездец 01.08.2011, Москва. L'ESPRIT DU TEMPS (Пятидесятые. Дача. Прибытие разъездной керосиновой лавки.) Отливает мутным блеском медный медленный насос с наливным горластым краном. Керосин шипящим плеском, жёлтой пенной колбасой хлещет в бак, живая прана. Керосинщик-инвалид его че́рпает из бака длинношеим черпаком. У него культя болит и протез скрипит, однако и медаль блестит бочком на пиджучке из вигони. Одноногий, как насос, меднокожий, как индеец, лицедействуя в фургоне, бьёт копытом храбрый росс, на протез весьма надеясь. Шестикрылый керосин гулко плещется в канистре тонкой, звонкой, жестяной. Керосинщик, сукин сын, с гордой мордою министра правит лейкой разливной. Керосиновая лавка, сокровенная в тени, правит миром безраздельно. Тихо в очереди давка. Папироски ни-ни-ни! С узким горлышком отдельно! Как на всесоюзный смотр, разношёрстная посуда, изощрения ума. Керосинщик твёрд, как Пётр, вероломен, как Иуда, недоверчив, как Фома. ленты, кружева, ботинки в автолавке не в чести, знает старый хрен, зараза: все слюду для керосинки норовят приобрести и фитиль для керогаза, и иглу для примусов. Коробейник, хитровато сквозь очков косясь в углы, ухмыляясь сквозь усов, дефицит пятидесятых достаёт из-под полы. Ухватив свою удачу за лоснящийся бочок, по натоптанной тропинке тащим с мамой мы на дачу оцинкованный бачок, полный аж по горловинку, туго заткнуту сырой маслянистою затычкой из газетного куска. Из-за леса нам порой тонко свищет электричка из далёкого свистка, мошкара кругом роится, кузнецы в траве куют, и витает над Россией, словно добрая жар-птица, обещая быт-уют, сладкий дух от керосина. 09.08.2011, Москва. ДЕДУШКА И СМЕРТЬ Летальные банальности
чем Фауст Гёте.
Может быть, так и нужно, чтобы старшие товарищи так легко и так просто опускались в могилу.
Эта штука сильнее… * Вот так штука! * Только она одна и бессмертна, пожалуй. * Даже не сомневайся! * Умри, Денис, лучше не скажешь, чем скажут, когда умрёшь. * Жить уже не очень нравится, но всё ещё очень хочется. * Хочется спать. Всё чаще хочется спать. И всё больше нравится спать. Привыкаю любить смерть. * Окончить жизнь в объятиях смерти. Не худшая концовка. В смысле, не худшая метафора. * И всё же смерть как люблю я это дело – жить. * Не существует ни «вчера», на «завтра». Так что умирать в любом случае сегодня. * Вот умру – не останется даже пустого места там, где был. * Вот умру – и стану как все. * Вот умру – и стану самим собой. * Вот умру – сразу стану такой хороший! * Вот умру – (тут-то всё) и начнётся! * «Вот умру – тогда будете знать». Кроме детского эта фраза имеет по крайней мере ещё один смысл. * Вот умру, а все мои вещи останутся. Да что вещи, даже моя тень меня переживёт. Обидно даже. * Интересно, что ещё обо мне вскроется после вскрытия? * До смерти ещё дожить надо! * Быть или не быть? Ответ очевиден. Только смерть избавит от всех мук и сомнений выбора. * Хорошо бы, встретив смерть, не обделаться. * Не стоит ставить на мне крест! * Как это – умер своей смертью? А можно чужой, что ли? * И что значит «умереть за родину?». У тебя своя смерть, у неё своя. * Если бы мы не умирали, как бы мы узнали, что живём? * Смерть – это всё минус я. * Хорошо бы умереть легко. И быстро. И не скоро. * Страшно не умереть, умирать страшно. * Подумаешь о смерти – и не так страшно жить становится. * Ну что вы тут все вокруг меня собрались, как на праздник. * Мы с жизнью уже изрядно утомили друг друга. * Жизнь страшнее смерти: та когда-то ещё придёт, а эта всё время тут как тут. * Похороны родных и близких. Что-то вроде рекогносцировки на местности. * Что лучше, лёгкая смерть или тяжёлая жизнь? * За неисполнение приказа долго жить приговорить к высшей мере социальной защиты. * Жил как во сне и помер во сне. * Надпись на надгробном камне: «Ушла на базу». * Можно ли от смерти устать так же, как от жизни? * Вечно она приходит раньше времени. Хоть бы раз опоздала. * Скукотища. Сыграем в ящик, что ли? * В игре со смертью все на новенького. * Ну что такое жизнь? Вот нету, нету, нету, вдруг раз – и есть. Потом есть, есть, есть, вдруг раз – и нету. И опят нету, нету, нету… Как-то несерьёзно. * Смерть отбирает незаконченную жизнь, зато взамен выдаёт законченную биографию. * «Ему досталась хорошая смерть». Коллаборационизмом попахивает. * Ох, боюсь, боюсь, как бы не помереть со страху помереть. * Смерть у нас не только впереди: вот я прошлогодний умер и я вчерашний умер и даже я завтракавший всего полчаса назад тоже уже умер. Осталась только память о них. * Смерть – наш священный гражданский долг перед жизнью. * Ну, и по ком весь этот «Джингл бэллз»?! * Смерть – это дверь между временем и вечностью. * Всю жизнь ловишь приход от жизни. Но никакой приход невозможно ловить вечно. Впереди коли не отходняк, так крутой облом. * Нелепее не придумаешь, чем всё то, что накручено людьми вокруг смерти. Хотя… Вот гурии… * Смерть – это замена нашего «когда-нибудь» на её «никогда». * Занимая место в зрительном зале, посмотри, где дверь с табличкой «выход», прежде, чем погасят свет. * Жизнь наша случайна, смерть закономерна. * Что кроме смерти можем мы увидеть, с такой надеждой вглядываясь в даль грядущего? * Через некоторое время после моей смерти все, кто знал меня, потеряют память. Обо мне. * Линия твоей жизни обрывается точкой смерти. (Из гадания цыганки.) * Не всякому дано прожить жизнь с умом. А умереть любой дурак сумеет. * В сущности, мы даже не сущности, а так, существа, да и то существуем едва-едва. * Чёрт, куда подевались мои любимые белые тапки!? август 2011, Москва. ИЗ ЗАПИСОК ГИНОФОБА - 3 Хороши зимой к столу грибочки, ещё лучше девушки весной. 2011, Москва. * * * Рабы не мы. Рыбы нема. 2011, Москва. |
Содержание