|
 |
МОСТ
Это не та дорога. Та – на Красное. А эта ответвляется на городскую свалку. Сюда и я выходил. Вот пересечение с узкоколейкой. Ещё двести метров – и свалка. Заезжаем. Сторожка и две собаки.
– Посигналь. Где они? – сказал Валерий.
Шофёр посигналил. Ничего.
– Я боюсь вылезать. – Валерий, открыв дверь, стоял на подножке. – Меня один раз так поприветствовали.
Собаки смотрели на нас равнодушно. Шофёр ещё раз нажал сигнал. Сторож появился с другой стороны. Тоже стоял и смотрел.
– Подойдите сюда, пожалуйста, – крикнул Валерий.
Тот ещё постоял, потом медленно двинулся к машине.
– Чего хотите?
Валерий крутил в руке удостоверение.
– Ну подойдите ближе, нам спросить надо.
– Чего?
– Я из милиции... Вы знаете, здесь есть мост. Где узкоколейка пересекается с железной дорогой.
– Ну...
– Это какая дорога?
– Какая?... Здесь на Красногвардейск...
– А можно как-нибудь к этому мосту проехать?
– К самому мосту?
– Ну да, вот где пересечение...
– Здесь никак не проедете. Через Красногвардейск можно.
– А отсюда? Вот это куда дорога?
– Эта – по краю свалки... Туда, в лес. Здесь не проедете.
– А через Красное?
– Там тоже нет дороги.
Я прикинул расстояние отсюда до моста – всего километра полтора-два лесом.
– Температура на пределе.
– Доедем?
– "Не могу, – говорит, – больше".
– Вот лужа.
– Слишком грязная... Ничего, скоро.
Красногвардейск. Он встал у колодца. В кузове взял ведро.
– Дальше – что? Спросить бы кого-нибудь...
– Эй, парень, – позвал шофёр.
– Чего?
– Ты здесь давно живёшь?
– Да, а что?
– Мост знаешь, где узкоколейка пересекает вот эту дорогу?
– Знаю.
– Можно туда проехать?
– Можно.
– Садись, покажешь дорогу, – сказал шофёр. – Есть время?
– Время-то... Да мне на поезд надо поспеть... Ладно.
Полез в кабину.
– А поместимся?
– Давай, давай... Пять человек с гармошкой здесь ездят.
Я прикинул расстояние отсюда до моста – всего-то километра полтора-два.
– А Красногвардейск – это где?
– От Балтыма влево, – сказал шофёр. – Я знаю. Там, конечно, дорога плохая... Поехали.
Девять часов. В половине одиннадцатого стемнеет, ничего не увидим.
– Если бы от садов, – сказал я, – напрямую. Там бы мы почти у самого моста выехали. Только я боюсь, мы там сядем... Там через лес: балочки, болотца.
Ничего не отвечают. Развернулись и поехали.
– Жалко, время у вас отнимаем, – сказал Валерий.
– Да мне-то что... Мне всё равно...
– А марка мотоцикла какая?
– Не знаю, я не разбираюсь.
– Чёрный?
– Чёрный, с красными сиденьями. Фара была отвинчена...
– Жалко, номер не заметили... Я бы посмотрел по картотеке.
– Да мне ни к чему – номер-то... Я так...
Вырулили назад на трассу. Пять минут и – Балтым. Налево. Стоп.
– Воды?
– Да, сейчас, – сказал шофёр. Взял ведро в кузове и – к колонке.
Прошли до конца канавки.
– Дальше не надо, – сказал я.
Стали возвращаться.
Ошибиться я не мог. Канавка та самая.
Всё. Идём назад к машине.
– А когда ты видел-то? – спросил шофёр.
– В пятницу.
– Ну! В пятницу! За это время тут не только фару – всё могли развинтить и унести!
– Да я хотел ещё вчера, – сказал Валерий, – так машину не дали... А марка мотоцикла какая была?
– Не знаю, я не разбираюсь.
– Чёрный?
– Чёрный с красными сиденьями.
– Коляски не было?
– Нет.
– Жаль, номер не заметил...
– Да мне ни к чему... Я не думал... Мало ли кто мог оставить. Оставил – потом забрал...
– Ладно. Хоть проверили.
– Воды?
– Да, сейчас, – сказал шофёр. Взял из кузова ведро и пошёл к колонке. Закипает всё время.
Дальше полями вдоль бесконечных перелесков. Он только успевал крутить баранку.
Время на пределе. Темнеет.
– А представляешь, если б на ЗИЛе, а? Точно сели б.
– Ну. Зилок – он ведь оборотистый...
– А ты, я смотрю, здесь неплохо ориентируешься.
– Ну. Я каждый год здесь на уборочной.
– Чьи же это всё угодья? Балтыма?
– Нет, это Верхнепышминский совхоз...
– А вот какая-то деревня. Что это? – спросил я.
– Красногвардейск.
Несколько серых домиков в сумерках. Пришёл дизель, люди идут с платформы. Высокие отвалы с той стороны путей – свалка, только больше во много раз. В низине, на фоне чёрной каймы лесов, вьются дымы – это торфоразработки понемногу горят. Жарко было.
– Дальше – что? Спросить бы кого-нибудь...
У колодца опять воды.
– Эй, парень, – позвал шофёр.
– Чего?
– Ты давно здесь живёшь?
– Давно.
– Это куда ветка идёт?
– На Красное.
– А узкоколейка там её пересекает? Мост там есть?
– Ну.
– Как туда проехать?
– К самому мосту?
– Ну, в радиусе ста метров. – (Валерий).
– К мосту?
– Да.
– А зачем вам?
– Взрывать будем. Вон – полный кузов взрывчатки.
– Нет, серьёзно.
– Серьёзно, нам нужно туда проехать. Посмотрим на мост – и назад.
Мнётся.
– Садись, покажешь дорогу, – сказал шофёр. – Есть время?
– Время-то... Да мне на поезд надо успеть... Ладно.
Полез в кабину.
– А поместимся?
– Давай, давай... Впятером с гармошкой здесь ездят.
Втеснился с краю, дверь захлопнулась.
Эту изгородь я тоже видел – с другой стороны, когда подходил к узкоколейке. Охватывает, значит, всё поле – торфоразработки – и часть леса. Там она ещё не достроена: столбы кончаются – последние без колючки – и ряд пустых ям.
Машина стояла совсем в темноте, тёмная. Подошли. Шофёр включил фары и стал разворачиваться на малом пространстве между горами щебня и лесом. Валерий снаружи корректировал его.
Коробка передач заела.
– Так. Умница. Нашла время. И место.
– Первая передняя?
– Ну. Она.
Вынул рычаг, стал ковырять в коробке. Валерий чиркнул спичкой и светил ему туда. Что-то наконец щёлкнуло. Попробовал – назад пошла. Не то. Ещё раз. – Щёлкнуло.
– Ну-ка...
Теперь вперёд.
– Ладно. Так её запомним.
Всунул на место рычаг с тросиком. Развернулся.
Мы сели.
Я втиснулся с краю, дверь захлопнул.
– Далеко тут?
– До моста? Километра два, если вдоль путей. Но там дорога плохая. Мы лучше правей сейчас возьмём...
Пути переехали.
– Куда?
– Вот сюда сворачивай, к свалке...
Время на пределе. Темнеет.
Вниз через дымящееся поле. Сначала по щебёнке, потом прямо по чёрному. Торф.
Перелески.
– Во, прямо на дороге горит...
Есть объезд.
– А что за изгородь?
Далеко-далеко бетонные столбики с колючкой.
– Не знаю. Это военные строят...
– Военные?
– Испытывать что-то будут. Скважины бурили.
– Здесь по воде – место, – сказал шофёр. – Колодцы у вас в Красногвардейске хорошие.
Эту изгородь я тоже видел – с другой стороны, когда подходил по узкоколейке. Охватывает, значит, всё поле и часть леса. Там она ещё не доделана. Столбы кончаются, и ряд пустых ямок. Значит, сейчас мы туда и выедем.
Узкоколейка.
– Вот, – сказал парень. – Дальше я вылезаю и иду назад. А то на поезд опоздаю. А вы ещё вдоль столбов проехайте, сколько можно... Тут они строят, наездили дорогу...
– А сколько здесь до моста?
– Метров пятьсот.
– Ну, ты был здесь? – нетерпеливо спрашивал Валерий.
– Был, был, всё верно. Вон видишь, насыпь туда подымается.
– Мост поверху проходит?
– Да.
Однако, по моим представлениям, узкоколейка должна была перед мостом сделать ещё поворот...
– А от моста там сколько.
– Метров сто, не больше... Там слева идёт такая канавка...
– Он в ней лежал?
– Да... Но теперь-то уж...
– Ничего, проверим.
Темнеет быстро. В лесу уже не видно почти ничего.
– А сколько здесь до моста?
– Метров пятьсот.
– Ого... А ближе?
– Ну, вон туда ближе, я же говорю...
Парень ушёл. Поехали вдоль насыпи. Дорога раздвоилась: одна вниз, в лощину вдоль насыпи – и всё ниже, – другая держится поверху, около леса. Решили поверху. Метров через пятьдесят изгородь кончилась, а с ней и дорога. Сюда я выходил. Поворот в грязной колее между кучами камней и лесом.
– Всё. Дальше пешком, – сказал я.
Валерий с сомнением спустился в лощину, потом взобрался на насыпь, огляделся.
Пошли неуверенно. Сколько тут идти? – По моим представлениям, узкоколейка должна была ещё сделать поворот перед мостом. Но она шла прямо, насыпь заметно начала подниматься.
– Ну, ты был здесь? – нетерпеливо спрашивал Валерий.
– Был, был. Всё верно. Сейчас придём. Вон уже насыпь выше деревьев.
Моста не было, да мы и не могли его видеть. Он возник внезапно перед нами – на самой высокой точке подъёма. Чёрные старые брёвна на чёрных же столбах. Внизу железнодорожный путь. Лес с четырёх углов. Глухое место. Действительно, никаких дорог.
– Теперь сюда. – Я нырнул под мост и по откосу стал быстро спускаться к полотну. На ту сторону и направо.
Да, темнеет. В лесу ничего не видно. Здесь ещё кое-как.
– Сколько от моста? – спросил Валерий. – Он был виден?
– Виден. Метров сто, не больше... Вот. Здесь начинается канавка. Вот она... По ней пройдём.
– Он в ней лежал?
– Да...
Ничего нет.
Прошли до конца канавки.
– Дальше не надо, – сказал я.
Стали возвращаться. Ничего нет.
Ошибиться я не мог. Канавка та самая.
Впрочем, я не рассчитывал. Мало ли кто мог оставить мотоцикл? Оставил, потом забрал... Припрятал... Да даже и не припрятал... Оставил – забрал, – его дело.
Валерий, наверное, всё-таки надеялся. Теперь замолчал.
Идём назад к машине.
– А когда ты видел-то его? – спросил шофёр.
– Давно. В пятницу.
– Ну! В пятницу! За это время тут не только фару – всё могли развинтить и унести!
"Теперь придём – и машины нет", – хотел я сказать. Но машина была: совсем в темноте стояла тёмная. Шофёр включил фары.
Он стал разворачиваться на узком участке между гор щебня. Мы корректировали его.
– Что за чёрт!
Коробка передач заела.
– Не переключается... Вот нашла время... И место...
– Первая передняя?
Вынул рычаг, стал ковырять в коробке. Валерий зажигал спички и светил туда. Что-то щёлкнуло. Проверил – назад пошла. Не то. Ещё раз. – Щёлкнуло.
– Ну вот, – сказал он, – дело-то, похоже, было не в бабине, как говорится...
– А в том... который сидел в кабине.
– Во-во... – поставил рычаг на место. Развернулся.
Мы сели.
– Да, температура на пределе.
– Доедем?
– "Не могу, не могу, говорит, больше"...
– Ничего, скоро.
– Ух ты, прямо на дороге горит!
Там теперь даже светился огонь в темноте.
– Объезд.
В Красногвардейске встал у колодца, ведро взял в кузове, пошёл. Вода в радиаторе бурлила.
– Да... Жалко время только у тебя отнял, – снова сказал Валерий.
– Ничего... Это тебя жалко: работа – ездишь-ездишь...
– Ну... Всё-таки проверили...
– А мне и в голову не пришло заявлять. Я как-то... Это Никишин такой аккуратный, – как услышал... Я пошутил: нужен тебе мотоцикл? – возьми: валяется... А он ведь работает у вас... или работал?
– Где?
– В милиции.
– Никишин? Как же, работал он!... Он только бегал за общество "Динамо"... Вот что, давай-ка я пока запишу твои данные, – он включил свет в кабине, раскрыл папочку, с которой всё это время не расставался, носил в руке.
– Ну, это так, конечно, формальность, – сказал он.
Я был с ним совершенно согласен и спокойно продиктовал всё, что нужно, не подозревая тогда, какое из этого последует невероятное продолжение.
Следующий
Предыдущий
Содержание