|
 |
КОМБИНАЦИЯ С ПАРОЙ БУТЕРБРОДОВ
Ванькова Валентина Петровна, 1955 г. рождения
16 октября к нам на квартиру пришла гражданка Стецкая и стала требовать с моего мужа Ванькова Валерия Васильевича деньги, якобы им присвоенные, и на слова моего мужа, что он ничего не знает об этих деньгах, она угрожала и наносила оскорбления, а потом ушла.
18 октября она пришла опять с двумя гражданами грузинской национальности, и они вызвали моего мужа на улицу, где у них стояла машина, и в машине они угрожали ему ножом и опять требовали деньги, если он не вернёт, так что наша семья была вынуждена два месяца не жить дома и муж уволился с работы - до того времени, как Стецкая подала на него в суд за своего мужа, который осуждён и отбывает наказание по уголовной статье. Но следствие по моему мужу Ванькову Валерию Васильевичу было через семь месяцев прекращено следователем Кузьминых за неимением состава преступления, о чём копию Постановления прилагаю. А Стецкая производила интриги, что назначили другого следователя, Касаткина, который передал дело в суд по статье 145, а судья Подголосова тоже была, по-видимому, обработана Стецкой, потому что вела дело пристрастно и даже не вызвала к защите свидетелей-милиционеров, которые задерживали мужа Стецкой у гаражей, на том основании, что они якобы куда-то пропали и их не могут найти...
Чурихин Евгений Андреевич, 1953 г. рождения
2 сентября 1982 года я находился в 10.30 возле моего гаража на улице Новочерёмушкинской. Примерно в это время подъехало такси, номер ММЛ 72-15, из которого вышел Стецкий Анатолий Петрович и направился к своему гаражу, где был задержан двумя милиционерами. Когда я подошёл, он сказал мне, что оставил у водителя такси деньги, которые у него были на покупку машины, и поручил мне забрать эти деньги, чтобы передать его жене. Я подошёл к водителю и спросил про деньги, но он в это время разговаривал через другую дверь с каким-то человеком и не обратил на меня внимания. Я стоял и ждал, когда они кончат разговаривать, но он, поговорив, сразу быстро отъехал, не обернувшись ко мне, хотя я пытался остановить его криками. После этого я пытался догнать его на своем "москвиче", но он уже скрылся...
Ваньков Валерий Васильевич, 1956 г. рождения
2 сентября 1982 года около 10.30 в районе Серпуховской заставы я взял пассажира, который просил отвезти его к автомагазину в Южный порт. Он сказал, что собирается покупать машину. По дороге он попросил заехать к нему домой на Севастопольский проспект. Я заехал. Он вышел из машины и отсутствовал минут пять, а потом вернулся и велел ехать на Новочерёмушкинскую улицу, где, по его словам, у него находился гараж. Когда мы туда подъехали, он просил еще подождать несколько минут и вышел. В это время к нему подошли двое милиционеров, которые стали его задерживать. Они подвели его к машине, чтобы он расплатился. Я, получив деньги по счётчику, поехал в парк, так как заканчивал работу в 11.00. По прибытии в парк, осматривая салон, я заметил на заднем сиденье свёрток в коричневой бумаге и, когда я его развернул, увидел там какие-то бутерброды. Я не придал этому значения и выбросил свёрток в урну.
Стецкая Людмила Георгиевна, 1935 г. рождения
...приехала к нему домой вместе с Чурикиным Евгением Сергеевичем, другом моего мужа. На вопрос о деньгах Ваньков сначала сделал вид, что не понял. Потом, выйдя с нами на лестничную площадку, он сказал, что не хочет говорить об этих деньгах при жене. Признался, что присвоил эту сумму, но уже почти всю истратил, поэтому просил меня подождать месяц, с тем чтобы он мог достать необходимую сумму и вернуть. Я согласилась на это. Однако через месяц, когда я снова пришла к нему, он уже решил изменить своё поведение. Говорил со мной грубо, чтобы я от него отстала, и утверждал, что не брал никаких денег...
Случилось так, что они попали в одну зону. Москвичей было мало. Москвичей вообще там не любят Поневоле приходилось жить одной тесной "семейкой". Оба были расконвоированы: В. - потому что имел небольшой срок и работал шофёром, Стецкий же - потому что к тому времени выдвинулся в зав. производством и был на хорошем счету у администрации. На Стецкого уже составлялись документы о досрочном выходе на "химию"... Но жизнь в зоне полна невидимых опасностей. Типичная картина такова: районный гебешник находится в состоянии смертельной вражды и вечной войны с МВД. Он имеет в лагере своих стукачей и провокаторов, которые цепляются за каждое действие лагерного начальства, чтобы навредить, напакостить как только можно. Стецкий не знал, что он должен стать жертвой в этой игре, а его "условно-досрочное" освобождение - поводом к гнуснейшей и несправедливейшей выходке со стороны КГБ...
Однажды Стецкому понадобилось поехать в Тарлык на мраморный карьер. Как раз ехал туда В. на ЗИЛе, порожняком. Стецкий сел в кабину. На вахте машину осмотрели, проверили пропуск...
Сначала они ехали молча. Машина шла медленно, дорога без конца петляла, забираясь на перевал. Но вот, не доезжая до перевала километров пяти, В. начал серьёзный разговор.
- Да-а, - сказал он, не поворачивая головы к Стецкому. - Труба наше с тобой дело. Похоже на то.
- Не понял, - сказал Стецкий холодно.
- Чего ты не понял? Ты не знаешь, что Джадулайбеков тебе дело шьёт? (т.е. гебешник. - Н.Б.)
- Вот как? - отозвался Стецкий по-прежнему холодно, но вся его внутренность мгновенно похолодела. Дело в том, что это, конечно, предчувствовалось, а когда нечто предчувствуется, то оно, когда является, бывает особенно внезапно.
- Посредничество при даче взятки, - продолжал В., теперь уже повернувшись и глядя на Стецкого. - Вот так. Семь лет. И он даст на всю катушку, тебе это объяснять не надо, надеюсь...
Стецкий глядел вперёд, на дорогу, с трудом ползущую под колёса.
- Откуда у тебя такие сведения? - спросил он наконец, облизнув губы.
- Да это не сведения, это хуже... Он меня вызывал, хотел, чтобы я дал на тебя показания.
- Какие?
- Какие? Что ты в сговоре с Сомовым (т.е. начальником лагеря. - Н.Б.). Направляешь к нему людей с взятками, понял? И мне ты советовал дать Сомову, чтобы он меня расконвоировал и за руль посадил.
- Ну?
- Что - ну? А как ты думаешь? Нет, вот это прямо даже интересно...
- Ты - отказался, - предположил Стецкий без малейшего оживления.
-Отказался?.. Да нет, почему же... Я не отказался, - тянул В. свою сиплую гармошку. - Я его просто послал. По прямой линии.
Стецкий молчал.
- Но дело не в этом, - продолжал В., после того как пару секунд прождал соответствующей реакции, хотя бы деланной. - Не во мне дело. Ты всё прекрасно понимаешь: он найдёт другого, да любого, который ему за спасибо всё это подпишет... Поэтому вот теперь давай думать... Я тоже, знаешь ли... Ведь он мне угрожал. И он этого не забудет, ты знаешь...
Стецкий молчал.
Машина еле-еле взбиралась по каменной круче, движок ревел. В. переключил передачу.
- А я знаю, что у тебя припрятано, - сказал он.
- Чего? - дёрнулся Стецкий.
- Знаю. Не надо ля-ля. Ты же работал начальником автосервиса. Так или нет?
Стецкий молчал.
- У тебя припрятано, - сказал В. совершенно утвердительно. - И ты со мной расплатишься. Во-первых, за Джадулайбекова: что я себя не пожалел... А во-вторых, за что, как ты думаешь?
- За что? - эхом звякнул Стецкий.
- За то, что мы сейчас проедем перевал... и я поверну налево по грунтовой дороге на Учан-Су
Прошло десять минут. Достигнув конечной точки подъёма, В. остановил машину. Они сидели. В. подождал ещё немного, потом сказал:
- Ну вот. Здесь в двадцати метрах от дороги у меня есть тайник. Там лежит канистра с горючим, одежда на двоих и денег двести сорок рублей.
Стецкий был уверен, что он не прореагирует, - как вдруг прямо сквозь стиснутые - и лязгнувшие - зубы у него пролез, выдавился наружу сам собою вопрос:
- Когда ж ты успел?
- Вчера. Только вчера. - сказал В. охотно. - Друзья помогли. Кстати, с ними тоже будет расчёт, но это позже... Ну, так что решаем?
Стецкий молчал.
- Честно говоря, у нас не так чтобы очень много времени на раздумья, - сказал В. Он поглядел на часы. - Две минуты курим, отдыхаем... Потом, если нет, едем прямо... Тогда - извини: мне придётся пойти к Джадулайбекову, сказать, что я передумал...
- Сколько ты возьмёшь? - вдруг спросил Стецкий, несколько раз чиркая спичкой о коробок, ломая, снова чиркая, прыгающей рукой поднося огонь, прикуривая...
- Я не знаю, сколько у тебя припрятано, - объяснил В. - И меня это даже не интересует, вот так. А дашь ты мне пятьдесят.
- Двадцать, - сказал Стецкий.
- Нет, пятьдесят. И я тебе объясню, почему. Я намерен идти прямо за кордон... Не здесь, конечно, а на запад. А это сложно... Да прибавь сюда семью - жена, девочка восьми лет, - их-то ведь я тоже хочу взять, а как ты думал?
- Нереально, - сказал Стецкий.
- Это моё дело. Мы идём вместе только до денег. Не разлучаемся. Потом расчёт - и кто куда, кто как мыслит.
- Ну что ты жмёшься! Я же говорю минимальную цифру. В Подмосковье дача средних размеров столько стоит... А семь лет? И он ещё что-то соображает? Купишь себе документы - и за семь лет в десять раз больше нарисуешь.
В. снова взглянул на часы.
- Давай, телись... Или сейчас едем прямо. Ну? Так как мы решаем?
- Решили, - сказал Стецкий.
Через час они были в Учан-Су, набрали воды. В. купил хлеба и консервов. Дальше опять начали подниматься в горы, где не было уже ничего. Стецкий не понимал. Дорога петляла в заваленном камнями ущелье. Ему казалось, что они едут на юго-восток. Он попытался спросить о плане. В. отвечал неопределённо, вроде того, что окольный путь сейчас получается ближе, чем прямой. Стецкий угрюмо думал о том, что сейчас полдень, а начальство хватится их часов в шесть вечера, в восемь, может быть, объявят тревогу, но всё равно они далеко не уедут, потому что горючее кончится гораздо раньше. Наверное, В. собирается где-то бросить машину и идти пешком через горы. Глупо. Надо было спускаться на трассу и жать на предельной скорости куда-нибудь в сторону Хивы, подливая бензин из встречных грузовиков.
Дорога вывернула из-под скалы, и слева открылся вид на ледник, который высунулся в долину косым розоватым языком. Там клубились тёмные облака и быстро шли навстречу машине, спускаясь все ниже и облизывая уже камни на следующем витке дороги. Резкий ледяной ветер вдруг влетел в кабину. В. поднял стекло. Через минуту забарабанили, градины, стало совсем темно, серая туча уже летела вокруг причудливо шевелящимися клочьями. Они увидели неуверенно спускающийся им навстречу "газик" с зажжёнными фарами. В. тоже включил фары. "Не хочешь попросить бензину?" - спросил Стецкий. В. промолчал. "Газик" потеснился к скале, они проехали. "Вот это погода для нас что надо. Всю бы дорогу так", - сказал В., осклабясь. Стецкий чувствовал, что машина начинает скользить. Он боялся глянуть вниз: там был пятидесятиметровый обрыв, и облака были уже на дне его. "К сожалению, погода здесь меняется быстро, - сказал В., - сейчас опять будет солнце". - "Ты не хочешь сбавить скорость?" - робко предложил Стецкий. "Хм, сбавить, говоришь? - В. поглядел в зеркальце заднего вида. - А ты знаешь, что этот газон где-то развернулся и едет теперь за нами? Что будем делать?" Сердце стукнуло у Стецкого в горле. "Ты уверен, что это тот самый?" - "Уверен". - "Что ему надо?" - пробормотал Стецкий, понимая уже, что глупость, но не в силах остановить себя. "Вот это вопрос хороший, над которым следует поразмыслить, - отозвался В. резко. - Если, допустим, они хотят попросить закурить..." Стецкий вынул сигарету и снова сломал несколько спичек, пока зажёг. В. не глядя отобрал у него и стал курить сам. Солнце вернулось на несколько минут, камни засверкали. "Газик" висел на хвосте. "Хотят обогнать. Может, дадим им справа да и спихнем к чёрту в ущелье? А? Как думаешь?" - "И сами слетим на своей лысой резине", - Стецкий выругался. "Ах, вот ты какой... Да нет, мы аккуратненько..." Тут из-за поворота сверкнула молния, и они сходу влетели в новое месиво мрака. Град хлестал со всех сторон, бесновался, ехать стало невозможно, они еле-еле ползли, буквально ощупью. Опять вспышка, но грома даже не разберёшь в общем грохоте. Только увидели, что "газик" уже впереди. И вот включил красные огни и стал посреди дороги. Тогда В. вырубил передачу и поставил на ручник. Сидел молча. К ним подбежал старик в натянутой на голову штормовке, залез на подножку. В. опустил стекло до половины: "Что случилось?" - "Куда едешь?" - спросил старик. "В Нусгеб, на вертолётную базу". - "Здесь не проедешь. За Бейтау дорога завалена. Надо через Тарлык. Возьми до Тарлык человека". - "Нет. Мне надо ещё в альплагерь. Всё равно развернуться я могу только у Бешмелекета". Старик мимо В. смотрел на Стецкого. Тот смотрел прямо перед собой на медленно ползущую по стеклу щётку. "Всё равно будешь развернуться. В альплагерь, хорошо. Я даю деньги. Надо взять два тюка". - "Хорошо, езжайте до разворота. Там поговорим". Старик побежал назад. Но "газик" не тронулся. Через минуту они увидели, что к ним идут уже двое, перепрыгивая потоки воды, - старик и молодой водитель. Молодой открыл правую дверь и снизу смотрел на Стецкого. Тот взглянул на него в ужасе. "Ты, начальник! - сказал этот чёрный с яростными усиками. - А в Тарлык? В Тарлык был утром? Фархада встречал?" - "Ты обознался, почтеннейший, - выдавил Стецкий, пытаясь улыбнуться, - путаешь меня с кем-то. Я тебя не знаю". - "Нет, я не путаю! Меня не знаешь? А Фархада? Фархада знаешь?" - "Какого Фархада?" - "Ах ты, сука!" - закричал водитель и добавил мат, который в узбекской тональности вообще звучит комично и беззлобно - и тем комичней, чем больше в него вкладывается энергии. "Слушай, командир, - сказал В., - давай не будем шуметь, а? Мы тебя не знаем. Закрой дверь и езжай вперед. Если хочешь предложить дело, потолкуем у Бешмелекета, когда выедем из тучи. Здесь холодно". - "Ты не знаешь - и сиди, заткнись! А он знает! Товар брал? Где деньги? Фархаду деньги привозил утром?" Стецкий поднял брови и совсем замычал что-то изумлённое. "Где деньги, сука?" - "Я тебе сказал, почтеннейший, что ты обознался". В. между тем тихонько тронул ручник. Яростный это заметил, и сразу в его руке появился револьвер. "Бежать хотел? Выходи сейчас! Выходите оба!" Они молча вылезли, подняв руки. "Туда!"
Пятясь, отступили шагов на десять вперёд машины. Град бил в лицо. Стецкий не отрывал взгляда от дула. Яростный сказал старику по-узбекски, и тот стал обшаривать карманы - сначала у Стецкого, потом и у В. Нашел двести рублей. Яростный посмотрел пачку и швырнул на дорогу с непонятным ругательством. Опять что-то сказал старику. Тот полез в кабину и стал там шарить. Наверное, первым делом заглянул в бардачок. "Ага!" - закричал он злорадно и высунулся,' показывая толстый свёрток в коричневой бумаге. Яростный отвернулся поглядеть. И в этот момент В. кинулся на него... И в этот момент сверху понеслась селевая лавина. Звук её невозможно передать. Это свист, смешанный с оглушительным шипением. Огромный вал грязи, камней, воды ударил в машину, накрыл, опрокинул набок, развернул задом к обрыву, секунду она держалась на кромке, но кусок скалы налетел, и она исчезла вместе с ним в пропасти, которая вся отозвалась грозным гулом. Стецкий и В. успели немного отбежать, но и их сшибло с ног и накрыло грязью. Они лежали, прикрывая от камней головы, и прощались с жизнью. Всё кончилось. Ожидая запоздалых камней, они боялись приподняться. Первым отважился В. Он увидел, что дорога завалена, старика нет вместе с ЗИЛом, а водитель "газика" лежит лицом в жидкой красной глине. Револьвера не видно. В. пнул бывшего яростного носком сапога. Тот не двинулся. Нагнувшись, В. разглядел, что голова у него разбита. Поднялся Стецкий, посмотрел. От шока говорить он не мог. В. потащил его к "газику", он всё оглядывался. Ключи зажигания были на месте. Поехали. В. включил печку, потому что, вымокшие, они тряслись. Прошло полчаса, оба молчали. Уже давно светило солнце. Проехали пустой Бешмелекет, снова поползли вверх, теперь на север, на Кенгишлак. Стецкий что-то начал бормотать. Слова плохо получались. Наконец послышалось: "...всё мокрое, грязное, нет, я больше не могу. Останови, посмотри, может, в машине есть что, хоть спецовка какая-нибудь". В. ехал. "Ты, гад, - сказал он через минуту. - Почему не сказал, что у тебя эта встреча в Тарлыке?" - "Что? какая?" - "Я бы не поехал с тобой... или ехали бы по-другому". - "Куда? что не сказал?" - бубнил Стецкий. "Сколько там было, в том свёртке?" - "Где? почему сколько?" - "В свёртке, который старик нашел в кабине! - заорал В., повернув к нему дикое лицо. - Сколько ты им вез, говори!" Стецкий согнулся и втянул голову в плечи. "Там просто был хлеб с бараниной, - затрепетал, залепетал, затаил дыхание,- я взял с собой, чтобы пообедать".- "Как же! Эх, я лопух!.. Так это ты, значит, носил гашиш Сомову?" Стецкий молчал и зажмурился. "Значит, ты... - В. остановил машину и наклонился к нему. - Теперь всё ясно! - тянул он с подвыванием. Длинная слюна свесилась у него изо рта. - Ну, я с тебя сдеру теперь три шкуры, гнида! Никуда ты не уйдёшь. Ох как ты мне заплатишь! Все командировочные, полевые, подъёмные ты у меня сложишь и перемножишь за каждый километр с высокогорным и безводным коэффициентом. Ой-ой-ой, что теперь будет, когда мы с тобой, гнида, станем подбивать бабки..."
Стецкий вдруг подскочил на сиденье и стукнулся головой о потолок. С ним сделалась истерика. Он визжал и трясся. "Сколько? Сколько? Сколько? Ты возьмёшь? Сколько с меня? Сколько с меня? Сколько я не могу платить? Сколько ты платить с меня, я не могу, я не знаю! Я сколько, сколько ты говорил, ты зачем?.."
В. схватил его за плечи и дёрнул с силой: "Что с вами? Что вы кричите?" Стецкий открыл глаза.
- Вот же счётчик перед вами, - говорил В., - что вы кричите? Вы что, не видите? - девять пятьдесят с вас. Приехали.
- Куда? - не понял Стецкий.
- Как - куда? Вы же сказали - к автомагазину. Вот он, автомагазин.
- Какой автомагазин?
- Южный порт... Что, ещё куда-нибудь надо? Нет уж, я больше не поеду, у меня смена кончилась час назад, - говорил В. уже более раздражённо. - Рассчитывайтесь и выходите.
Стецкий сидел и ничего не мог понять. Он даже не понимал, кто он такой. Ему казалось, что он был никто. Шофёр смотрел на него нетерпеливо.
- Да... автомагазин... - вспоминал Стецкий. - А почему же?.. А домой ко мне?.. Разве мы заезжали?
- Я не знаю, куда вы заезжали, - озлился шофер. - На Севастопольском проспекте - там дом ваш или что - какое мне дело!
- На Севастопольском - дом, - соображал Стецкий. - Значит, заезжали?.. А тогда... где же деньги?
- Какие ещё деньги? - шофер взглянул подозрительно: он начал серьезно беспокоиться.
- Восемь тысяч! - с ужасом вспомнил Стецкий. - На покупку машины! Разве я не взял из дома деньги?
- Да почему вы меня об этом спрашиваете? Вот ваш пакет, который вы взяли на Севастопольском. Почём я знаю, что в нём!
Стецкий взглянул себе на колени и увидел там бумажный пакет. Он взял его, ощупал, потом развернул и посмотрел внутрь. Там были два бутерброда с копчёной колбасой.
- Но как же так?.. - он ничего не понимал. - Я ничего не понимаю... Почему я не взял деньги?.. Тогда надо ехать назад... за деньгами... так получается... Постойте, а в гараж мы заезжали?
- В гара-аж? - потянул шофер изумлённо. - Да вы что! "В гараж"! Это я не знаю вообще, что тогда было б. Я и так, - он посмотрел на часы, - потерял из-за вас лучшее, можно сказать, время...
- Чего?.. - ахнул Стецкий и опять задрожал.
- Чего - "чего"?
- Чего вы сказали: "время" - чего? Чего время? Жизни?
- Нет. Не жизни. Ещё чего! - шофёр вдруг приблизил к нему лицо и глядел очень строго. - Я сказал, что пропустил из-за вас лучшее время в столовой. Вы поняли? А теперь там будет очередь ещё на час как минимум! Вот чего!
Стецкий съёжился и продолжал трястись. Его лоб покрылся бисерными капельками пота.
- Ну, хватит! - отрезал шофер. - Платите и вылезайте! Если вы выпили...
- Да нет... Разве я выпивши?
- Выливши или не выпивши - а мне в парк! Вон другие машины стоят - берите любую и поезжайте куда хотите, если вы ещё не наездились. А с меня хватит. До свидания. Только расплатитесь по счётчику.
Стецкий растерянно сунул руку в карман пиджака. Оттуда вместе со скомканным носовым платком вытащилась четвертная бумажка, сложенная пополам. Он развернул, оглядел её и отдал шофёру.
Вылез на тротуар, хлопнул дверью, такси отъехало. Минуту он смотрел вслед. Потом только вспомнил, что пакет с бутербродами остался на сиденье.
Следующий
Предыдущий
Содержание