---

2000 год

ТИХИЙ НАХТИГАЛЬ





1. Голый лист январского неба
   Подержи над горячим взглядом,
   И появятся ниоткуда
   Светоносные письмена –
   От капризной персоны Феба
   Деду Кроносу ультиматум.
   Этим зыбким мерцаньем чуда
   Наша молодость спасена.
   
   
   
2. О заоконной хочу благодати
   Неуставное слово глодати,
   До самой радости грызти.
   Липы разлаписты яко тати.
   Зима расчехлила кисти.
   
   Самое время тихим гуленам
   По переулкам перебеленым
   Махнуть в незваные гости.
   Мир притворяется обнуленным.
   Столетье разжало горсти.
   
   Выпало нам из времени выпасть
   На ослепительно голый выпас,
   Будто в объятья друга…
   Дразнит тропа, петляя и зыбясь.
   Будь же, стопа, упруга!
   
   
   
3. Иван Иванович был очень одинок.
   И вдруг однажды вечером – звонок!
   Соседу собирают на венок.
   
   
   
4. Наше пятнадцатилетнее –
   Как ни крути – везение,
   То, что приводит в летнее,
   Даже порой в весеннее
   Расположенье духа –
   Ведь это любовь, мамуха.
   
   
   
5. Городок Романов-Юровский,
   Переулок Краснопокровский,
   Заведение «Очи черныя»,
   Мужская уборная,
   Крики: «Врача! Врача!» –
   Смерть Кащеева Ивана Ильича.
   
   Бездомной душе неловко:
   Деловая командировка,
   Ответственность сторон,
   Солидный ресторан –
   И вдруг такая билиберда…
   Знал бы – не ездил бы никуда.
   
   
   
6. Нихиль – тихий нахтигаль,
   Ты куда пустился в даль?
   От окраины до Бога
   Пронесешь свою тюрьму,
   Потому что знаешь много
   И не веришь никому.
   
   
   
7. Красавка, ряженка, диканька,
   До смычки наших двух сердец
   Я был обыкновенный ванька,
   А ныне – встанька и отец!
   
   За этот труд, за подвиг оный
   И с днем рождения в связи
   Прими сей стих краснознаменный,
   На верх серванта водрузи!
   
   
   
8. Барокко Васькиного барака
   Не отличает пунш от арака,
   Особенно если зима.
   В ассортименте – галдеж и драка,
   Разборчивый может сойти с ума.
   
   Всю жизнь на манеже – все те же лица.
   Чем попусту злиться, уж лучше слиться
   С кем ни попадя на авось!
   Ведь смерть – единственная жилица,
   Которая видит тебя насквозь.
   
   А не случится – поди побрезгуй!
   Сквозь человеков – тенью нерезкой,
   Сквозь переборки и крепежи –
   В ночь за веселенькой занавеской…
   Там кроме Господа – ни души.
   
   
   
9. Настойка с Корнеичем,
   Кофе с Ермолиным…
   Рассказывать не о чем.
   Такая уж доля нам.
   
   Известно из опыта.
   Рассказывать не о чем,
   Покуда не допита
   Настойка с Корнеичем.
   
   
   
10. Многоумный Пихто, ослепивший клопа,
    Обогнув острова милицейских сирен,
    Задремал, и его проглотила толпа.
    
    Тридцать лет и три года во чреве тугом,
    Регистраторской белой рубашкой смирен,
    Пробавлялся одним, а свистал о другом.
    
    Под сурдинку скукожились пяди во лбу,
    И волосья утратили жгучую масть,
    Но глаза научились глядеть сквозь толпу.
    
    С этим ценным подарком теперь – хоть куда!
    Не воскреснуть еще, но уже не пропасть,
    Ни с одной из утроб не срастись никогда.
    
    
    
11. Во всех отношениях среднее ухо
    Державной музыкой пять лет воспалялось,
    Пять лет увядало, потом отлетело,
    На землю упало и сделалось сухо.
    
    Бредет в тишине некомплектное тело
    И ежели слышит, то самую малость –
    Как вдоль по равнине, намыты веками,
    Опавшие уши шуршат под ногами.
    
    
    

---