Когда двуглавый дракон сорвался с фронтона Зимнего дворца и, скрежеща чугунными перьями, взвизгивая плохо смазанными подшипниками и лязгая смертоносными клювами резко пошёл вниз, выставив вперёд кривые, дамасской работы когти, Великий Ленин был уже готов к нападению. Наклонив вперёд свою лобастую голову, он поднял навстречу чудовищу сияющее чистой энергией правды двуручное Учение Маркса и принялся читать первые строки Коммунистического Манифеста. Полёт дракона замедлился, движения его огромных крыльев стали менее уверенными, и он как бы завис в сером небе Петербурга подавляющей всё живое чёрной тучей.
   Из раскрытых окон дворца доносились визгливые голоса Керенского, Иоанна Кронштадтского и Милюкова, наперебой выкрикивающих заклинания самодержавия, православия и народности. Дракон снова, правда уже не столь уверенно, как раньше, замахал крыльями, пикируя на Великого Ленина. Но тот всё выше поднимал Учение Маркса, на алмазных гранях которого змеились молнии, а над остриём разгоралась ослепительная звезда пленительного счастья. Потом Великий Ленин резко выпрямился, и в тот момент, когда когти дракона уже почти коснулись его головы, с криком «Учение Маркса всесильно, потому что оно верно!», хлёстким, с оттяжкой, ударом рассёк чудовище напополам. Медленно, как в тяжком сне, тёмная громада дракона развалилась на две сразу же вспыхнувшие жёлтым серным пламенем половины, и обрушилась на брусчатку Дворцовой площади к ногам Великого Ленина.
   Керенский, Иоанн Кронштадтский и Милюков, в ужасе, не веря своим глазам, смотрели, как горит металлический лом под окнами дворца, как катаются по серым булыжникам мостовой две чугунные короны Российской Империи, как Великий Ленин, всё ещё держа перед собой, теперь уже ослепительно сияющее чистым белым светом, Учение Маркса, читает великое заклинание Манифеста, как стоящие поодаль в белых мантиях главком Троцкий, председатель ВЦИК Свердлов и Предвэчека Дзержинский, откинув капюшоны, поют великий гимн Интернационал.

   Первым опомнился Керенский. Не дослушав гимна, он опрометью бросился вглубь дворца, грохоча своими полувоенными сапогами по наборным паркетам Зимнего, промчался вниз по лестнице, на ходу скидывая полувоенный балахон Ордена Февральянцев, и остановился лишь на мгновение, чтобы сорвать с окна бордовую занавеску с кистями и завернуть в неё своё тощее тело аскета, а затем вновь помчался вниз, в цокольный этаж и ниже – в подвал, в узкие проходы тайных, лишь одному ему ведомых казематов и подземных ходов.
   В тот момент, когда Великий Ленин и его верные соратники начали петь седьмое пятистишие Интернационала, Керенский вынырнул на свет из какой-то обшарпанной подворотни Южного Бронкса в Нуй-Орке и, щёлкнув пальцами, превратил занавеску в изящное пончо Нуй-Оркского бизнесмена. Обдумывая в глубине души самые чёрные планы немедленной мести, он пошёл по ничего не подозревающему городу к подземке, чтобы ехать в Чаз-Манхэттен Банк, где заблаговременно приобрёл и  защитил нерушимым заклинанием частного владельца небольшой шестикомнатный сейф с неистощимым запасом алхимических реактивов и сушёных трав и с прямым подземным ходом в Библиотеку Конгресса.

   Милюков опомнился позже, когда топот ног Керенского уже стих внизу. Милюков выругался ему вслед, резко повернулся на каблуках, звякнув при этом платиновыми шпорами, и быстро пошёл в северное крыло дворца, опустился вниз на этаж, и, открыв еле  заметную дверь, вошёл в захломлённую дворницкую. Милюков внимательно осмотрел стоящие там скребки, лопаты и грабли и выбрал в самом дальнем углу расхристанную засаленную метлу. Взяв её в руки, он вышел в коридор.
   Вспыхнуло жёлтое серное пламя, запахло фенолфталеином, и из окна стремительно вылетела реактивная метла, на которой сидела прекрасная молодая ведьма в развевающейся юбке до пят и черных армейских сапогах со шпорами. Метла по крутой спирали ушла в низкие тучи и где-то на высоте трёх километров преодолела звуковой барьер. Через 45 минут полёта на военном аэродроме под Мерином Милюков приземлилась и, подобрав юбки, села в сейчас же подъехавший чёрный опель-адмирал генерального штаба.

   Отец Иоанн Кронштадтский дольше всех стоял, не в силах отвести глаза от обломков дракона, тлеющих у ног Великого Ленина. Всё так же, не двигаясь, прослушал он до конца все 29 пятистиший Интернационала и первые 12 страниц заклинания Манифеста, и продолжал глядеть на обломки дракона даже тогда, когда к ним подошёл Дзержинский и, став на одно колено, принялся золотым жезлом писать на этой куче металла сверкающие имена: «Пушкин», «Пестель», «Рылеев»... И лишь через час, прочтя имя «Чернышевский», отец Иоанн вздрогнул, как от удара, и очнулся.
   Спустя некоторое время, когда на обломках дракона уже появились имена Урицкого и Фрунзе, из многочисленных дверей Зимнего во все стороны, как тараканы из горящего сундука, побежали маленькие чёрные фигурки, каждая из которых была точной копией отца Иоанна Кронштадтского. Фигурки разбрелись по окрестностям, проворно пересекая улицы, перебегая через мосты. Они ныряли в подворотни и подъезды, исчезали в подвалах и на чердаках на Литейном и на Ретроградской стороне, на Невском и набережной реки Мойки, у Московского вокзала и на канале Грибоедова.

   В этот день над Петербургом впервые взошла Звезда пленительного счастья: отделившись от победоносного меча Великого Ленина, она взлетела в небо и с шипением полетела против ветра – прямо к шпилю адмиралтейства. Старый имперский флюгер с тихим хлопком исчез, как мыльный пузырь, а на его месте утвердилась, сияя трепетным рубиновым светом, новая пленительная звезда всесильного учения – звезда белой магии, звезда надежды всех угнетённых народов,  звезда победившего марксизма.    И весь этот день Великий Ленин простоял рядом с обломками дракона, задумчиво опираясь на Учение Маркса, и три верных рыцаря революции стояли рядом с ним, размышляя о светлом будущем, построением которого предстояло заняться уже завтра.

   Володя Ульянов родился в маленьком городке Ульяновске, затерянном в бескрайних просторах Русляндии, стонавшей под гнётом чёрного двуглавого дракона и его приспешников из ордена Чёрных Магов, в семье скромного чиновника в ранге попечителя. Брат его Саша был активным членом террористического Ордена Магов-Мстителей-за-народные-беды и за участие в покушении на двуглавого Змия был превращён в соляной столп и слизан коровьими языками в течение двух с половиной лет.
   Потрясённый Володя поклялся отомстить за брата-мстителя. Он окончил Академию тайных знаний в Козанне и самостоятельно изучил практическую магию под руководством Плеханова и Энгельса, далеко превзойдя  в ней не только грозного Плеханова, но и самого Мао-эт-Дзина. На съезде белых магов в Лондоне он был избран Великим Лениным, и с тех пор вся его жизнь пошла в борьбе с драконом. Порой казалось, что Змий непобедим: на месте отрубленной головы всё время вырастали то хвост, то лапа, то другая голова, так что многие маги, отчаявшись, уходили в себя, уезжали в Америку, на острова Тринидад и Тобаго или нанимались факирами в бродячие цирки. Великий Ленин тоже не раз в трудную минуту бил себя кулаком по лобастой голове и кричал:
   – Что делать?! Кто виноват?! Как нам реорганизовать Рабкрин?..
   И не было ответа…

   Но вот однажды на этапе из Бамлага в Шушенское Великий Ленин повстречал старичка-лесовичка, маленького, с залысинами и седой бородой до самой земли, в зелёном бархатном жилете и голубых простроченных брючках. Старичок хитро улыбнулся и, прищурив глаз, сказал, приятно картавя:
   – Дас-с, товагисч! Будет тебе длинная дагога в казённый дом! Но ты не сдавайся, да-с! То, что ты ищешь, суть меч булатный, Учение Магкса – двугучный, необогимый, коим сгазишь ты ненавистного дракона. Найти этот меч непгосто. Лежит он в тгидевятом цагстве, в гогоде Цюгихе, в белом доме с белыми двегями, в белой комнате, на белом столе, пгикованный золотою цепью к левой передней ножке этого стола. Найди сей меч, овладей им, погви цепь сковывающую силой  одних только гук своих, и станешь непобедим, да-с…
   Сказал – и исчез.

   Прошло время. Великий Ленин отбыл каторгу в Шушенском и отправился искать волшебный меч. Все границы Русляндии были наглухо закрыты слугами дракона, на станцию Брест-Литовск дракон самолично наложил таможенное заклятье и поставил зачарованный полосатый столб, созданный в подземных мастерских князя Тьмы, преодолеть который не мог ни один рождённый от человеков. Как ни пытался Великий Ленин, сколько заклинаний ни перепробовал – и Проникновения, и Преодоления и даже Перевыполнения, – ничего не помогало. Тогда собрал он совет ордена Белых  Магов – ЦСКА, и вышел вперёд его верный соратник военком Троцкий и сказал:
   – Надо пойти другим путём!
   Так и поступили. Великий Ленин пошёл по льду Финского залива и дошёл прямо до города Цюгиха. Долго ли, коротко ли бродил он, но отыскал белый дом с колоннами, а в доме том – белую комнату с белым столом и волшебным мечом, скованным золотою цепью. Многие пытались, но никто не смог порвать эту цепь. А Великий Ленин достал из-за пазухи пилку для ногтей, которой перепиливал решётки, убегая из тюрем и драконовских казематов, напрягся и – перепилил ею золотую цепь! Потом взял в руки Учение Маркса и почувствовал силу великую, единственно верную и неодолимую.
   И пошёл назад, в тёмный холодный город Петроград…