Назад, к списку статей
|
Александр Левин: «Я НЕ ВЕРЮ В НЕИЗВЕСТНЫХ ГЕНИЕВ» Большой и несколько беспорядочной церемонией в кинотеатре «Улан-Батор» закончились «Тенета-2000 – крупнейший сетевой литературный конкурс, существующий, по усредненным подсчетам, пятый год подряд. У конкурса полтора десятка номинаций: от сугубо литературных – «Стихотворения», «Литкритика», «Большая проза», «Эссеистика» – до сугубо «сетевых» – «Системно-монографический сетевой проект», «Виртуальная личность», «Сетевой дискуссионный клуб»... Жюри тоже два: «профессиональное», состоящее из литкритиков, поэтов, писателей, эссеистов, публицистов, – и сетевое, состоящее из «грандов Рунета» и организаторов конкурса. Посему в большинстве номинаций существует два списка лауреатов. Награды невелики, но лестны. И резонанс большой. На прошлой церемонии «Тенет» я приставала ко всем: покажите мне Александра Левина! покажите мне Александра Левина! – потому что он Французский Кролик и вообще в моем представлении мифическое был существо – потому что он десять лет провел в шкафу, потому что он однажды взял себе за правило и сильно потянул, потому что он предсказал, что умрет зимой, – и вечно вокруг него были разные летали, и еще у него был заводной зверинец. Мне долго обещали показать Александра Левина – говорили: «Ну, такой высокий человек в очках». Наконец показали: действительно, очень высокий человек в больших очках, глаза добрые-добрые. Представлены мы друг другу не были. Я себя почувствовала немедленно примерно как удав перед Кроликом. Подошла и сказала: здравствуйте, Саша, сейчас я закончу бэджики выдавать и буду за Вами хвостиком ходить и в рот смотреть, можно? – в ответ на что Саша, как положено Волшебному Кролику, немедленно исчез. Прошло, кажется, года полтора. Желания хвостиком ходить и в рот смотреть у меня не убавилось, но на церемонии новых «Тенет» не было меня. А Саша был – очень высокий человек в больших очках, глаза добрые-добрые. Во многих ипостасях: как автор, как номинатор, как дважды член жюри – профессионального и сетевого. В телефонном разговоре, оказывается, я себя тоже чувствую как удав перед Кроликом. Наверное, потому что глаз не видно. Л.Г.: Саша, для начала – общие такие вещи: расскажите, пожалуйста, в каких категориях номинировались и какие судили? А.Л.: На этом конкурсе я был един в трех лицах. Во-первых, выступал как номинатор – выдвигал авторов своего сайта и читал тексты «третьих лиц». Представляете, десятки и сотни лиц, желающих номинироваться на «Тенета». И все третьи! И каждого надо внимательно прочесть, что-то необидное ответить, если отказываешь... Во-вторых, был в жюри. Это уже полегче, потому как в шорт-листе работ осталось намного меньше, чем в исходном списке. Да и общий уровень повыше. Тут я поработал в пяти разделах: «Стихотворения», «Детская литература», «Литературные очерки и эссе» и «Литературно-критические статьи» (почувствуйте разницу), а также «Юмор». На прозу не хватило сил. Ну и в-третьих, сам был конкурсантом по разряду «Сборники стихотворений и поэмы». Так что в «жюрении» этого раздела не участвовал. А то б я точно тогда... Л.Г.: ...что? А.Л.: Ну, это самое, что вы и подумали... Л.Г.: Ни слова о сетературе, упаси нас бог, – но тогда зачем «Тенета», зачем «сетевой» конкурс – тем более что имена победителей прекрасно и давно известны в офлайне – почти все? Что «сетевого» осталось в «Тенетах»? А.Л.: Подбор имен совсем иной, иная выборка, как говорят статистики. Ни в одном офлайновом конкурсе эти работы не оказались бы в одном списке. Я всегда говорил (ни слова о сетературе!), что Сеть мало влияет на творческую сторону, зато дает очень широкие возможности литераторам проявиться, появиться, засветиться, как хотите назовите (стихами заговорил). Стать чем-то реальным, осязаемым. Осязаемыми для литератора являются его тексты. Так что всякий раз появляется кто-то новенький, свеженький, только что испеченный. Ну и не будем забывать про чисто сетевые номинации – «Личная литературная страница», «Персонально-монографический сетевой проект» и «Системно-монографический сетевой проект» (опять-таки, уловите разницу), «Электронная библиотека», «Электронный литературный журнал», «Сетевой дискуссионный клуб», «Виртуальная личность» и т.д. Конечно, к собственно литературному творчеству эти вещи имеют большей частью весьма косвенное отношение, тем не менее это именно сетевые виды литзнаятий. Л.Г.: Но при всей этой «сетевой» специфике жюри все-таки было два – «сетевое» и «профессиональное». Профессиональное, при всей разномастности своей, выглядело приятно и внушительно. Есть ли при таком сильном списке судей-профессионалов смысл в «сетевом жюри» – или это только дар традиции «сетеватости» самого конкурса? А.Л.: Есть смысл, конечно есть! Сетевое жюри отражает совершенно иную систему ценностей. Это другая тусовка, в которой у авторов совершенно иной вес, чем в мире так называемых профессиональных литераторов. Нельзя же отрицать тот факт, что литературная репутация давит на жюри – любое жюри, в любом конкурсе. Другой вопрос, насколько такая репутация обоснована именно качеством текстов (увы, довольно редко, если откровенно сказать). А профессиональное жюри привносит в тусовку немного то ли здравого смысла, то ли просто другой тусовки... Л.Г.: Вы и еще несколько человек входили в оба жюри – сетевое и профессиональное. На первый взгляд это кажется вполне бессмысленным. Почему такое было сделано, в чем логика? Не могли же полагать, что члены жюри поставят одной работе разные оценки – с «сетевой» и «несетевой» точек зрения? Или могли? Случалось ли такое, на самом деле? Или действительно имелся в виду сугубо статистический подход, суммирование тут – суммирование там? А.Л.: Я не уверен, что входил в оба. Записан был, это верно, в списках значился, но от голосования в чисто сетевых категориях я воздержался, а по остальным мнение мое учитывалось именно в качестве «профессионального». Действительно, учитывать один и тот же голос в разных жюри было бы неправильно. Не совсем правильно было бы. А может, и правильно было бы. Да, пожалуй, зря не учли мое мнение... Ей-богу зря! Ой зря!!! Вот козлы! Л.Г.: Расскажите о своих «номинированных», о тех, кого выдвигали вы. Много ли было таких, кого не знали раньше и читали в рамках тенетской программы первый раз? А.Л.: Я номинировал много кого. Частью – хорошо мне знакомых людей: Стеллу Моротскую, Дашу Суховей, Мишу Сухотина, Колю Байтова, Володю Тучкова, Сашу Макарова-Кроткова. Частью – совсем неизвестных. Я ничего не знал об Ирине Крестьевой, Салавате Аглямове, Юрии Ксилине, Игоре Ступине, Яне Янфе, Викторе Неле. Эти люди предложили тексты, которые мне понравились. Что-то мне даже пришлось поставить на своем сайте – чтобы можно было их номинировать, потому как произведения были нигде не опубликованы. Впрочем, «пришлось» не то слово: я вовсе не жалею о потраченных усилиях. Говорить о каждом из своих авторов я мог бы долго. Вместо этого отсылаю вас к сайту «Друзья и Знакомые Кролика», где этот самый Кролик про каждого написал очень содержательную кроличью статью. И фотографию каждого Друга или Знакомого поместил. И все доступные ему тексты – целыми книжками. А выступили «мои» вполне достойно. Байтов получил два первых места («Сборники стихотворений и поэмы» и «Литкритика», плюс третье место у сетевого жюри), Моротская – первое в разделе «Стихотворения», Сухотин – второе место («Сборники стихотворений и поэмы»), Аглямов – первое у сетевого жюри, а Крестьева – второе у профессионального и третье у сетевого (»Детская литература»), Тучков – второе место по разделу «Мемуары», Нель – четвертое место по разделу «Рассказы» и т.д. Л.Г.: Ну тут вы частично ответили на мой следующий вопрос, но я его все равно задам, из общей дотошности. Вот часто говорится, что главным оправданием существования открытых литконкурсов является возможность «открывать звезды», находить и приводить к читателю безвестных авторов. Особенно хорошо этот принцип, в теории, должен действовать, когда речь идет о сетевых конкурсах. Стал ли кто-то из участвовавших в Тенетах этого года открытием лично для вас? А.Л.: В областях литературы, которые для меня, что называется, не основные (детская литература, юмор, всяческие статьи с эссеями), я многих не знал вовсе или знал понаслышке. А в поэзии меня никто всерьез не удивил. Я, в общем, всех интересных людей в конкурсе более или менее знал (более интересных – более знал, менее интересных – менее). У меня, надо сказать, достаточно строгие требования к поэзии, хотя и трудноопределимые в двух словах. Меня нелегко сразить простой мастеровитостью, которая так иной раз радует сетевых людей (»Вот, все как у больших! Пишет совсем как Бродский! Даже лучше!» Совсем как Бродский – это на свалку, а не призы давать). Или какой-нибудь особо смелой матерщиной. Или доморощенным футуризмом. Или «философским углублением» (фразу такую услышал как-то: «Мне нравятся поэты с философским углублением».). Настоящие мастера растут, а не вылупляются готовые. И с какого-то момента становятся заметны, а дальше за ними следишь и видишь их рост. Вот почему я не верю в неизвестных гениев. Особенно в эпоху Интернета. А засечь момент, когда подающий надежды поэт становится уже просто хорошим поэтом, вполне можно. Кое за кем после этих «Тенет» я послежу повнимательнее. Л.Г.: То есть лично для вас все эти страшные усилия, включая отбывание каторги на сцене во время церемонии, оправдались в какой-то мере? А.Л.: В общем, да, хотя это и тяжело, особенно этап номинирования. Если, конечно, относиться к каждому автору со всем вниманием. Л.Г.: Теперь от позиции члена жюри и номинатора к позиции одного из победителей. На сайте вашем есть очень трогательная страница наград и грамот, с первого, кажется, класса до прошлых «Тенет» и других литературных заслуг. Очень трогательная и с очень вменяемым отношением к вопросу – непафосным. Теперь вот ваша подборка про кудаблина-тудаблина заняла третье место в категории «Сборники стихотворений» – большой, почетной, с кучей номинантов. Кроме как экспонат общей коллекции – чем дорога вам победа в «Тенетах» (и дорога ли)? А.Л.: Третье место не победа. Чем тут гордиться? Кстати, слово «вменяемый» стало модным, вы не находите? Я недавно слушал передачу по радио, так там за пять минут разные люди раз десять его произнесли. И еще слово «внятный» через раз. Все хорошее у нас «вменяемое» и «внятное». Особенно, конечно, это касается политики. Она непременно теперь вменяемая должна быть, на худой конец – внятная. А была, значит, невменяемая и невнятная. А мы-то и не знали. Мы-то все думали – «дорога к храму», «свет в конце тоннеля», «молодые реформаторы», то-се... Л.Г.: Ну как же, Саша! Это вполне вменяемый подход к делу. Вменяемые люди именно такими категориями и должны мыслить – вменяемыми категориями. Вот вы мне скажите, как вменяемый человек невменяемому: собственно, одна тенетская грамота в Вашей вменяемой коллекции уже есть – в «Тенетах-98» дивное «Наклонительное повеление» стало вторым по решению профессионального жюри в номинации «Стихотворения». Есть разница – для вас как призера – между той наградой и этой? Стал ли конкурс больше, что ли, значить для вас, стала ли победа больше вам говорить? А.Л.: Спасибо за «дивное». Я старался. А по поводу остального, как говорится, см. выше. Л.Г.: А светская часть мероприятия как прошла? Расскажите про церемонию. Как оно было? Кто был? Что делали? Как было? А.Л.: Было долго. Начали на час позже. Продолжали часа три. Наградили сто человек. Точнее, объявили победителями и призерами сто человек. Но из них, наверное, более трети не приехало: кто из Америки, кто из Германии, а кто аж и из самого города Пущино. Некоторые отсутствующие писатели присылали за призами и грамотами своих представителей. Так вот, некоторые представители (особенно представительницы) были гора-а-аздо лучше самих отсутствующих писателей. Думаю, всем писателям следовало бы вместо себя прислать своих представительниц. Вот тогда был бы настоящий праздник интернетовской литературы. Тогда бы и телевидение приехало, и много состоятельных людей предложили бы свои немереные баксы, чтобы только им разрешили присутствовать. Что делали? Объявляли победителей и давали им грамотку и книжки. Москвичам за первое место давали бесплатный Интернет на год от компании «Кроникс-Ринет» (вот мы и спонсора помянули ненавязчиво!), а иногородним или иностранным – 150 долларов. Вот и все. В кулуарах шла всяческая тусовка и торговля книжками. «Членам профсоюза» бесплатно давали сок и бутерброды – мелкие, зато сколько хочешь, хоть два. Кое-кто напился (это уже за свой счет). Впрочем, не до смерти. Вова Тучков просто сильно повеселел. Но сильно. Я, как идиот, просидел три часа на сцене неизвестно зачем. Изображал из себя члена жюри. Рядом сидели два других члена жюри – Тучков слева и Строчков справа. Если б не они, совсем было бы мне худо. Вот Иван Ахметьев дальновидно и наотрез отказался сидеть на сцене, хоть и был тоже членом профжюри. Кто был? Все кому положено, кроме тех, кого не было. Называть по именам – так кого-то забуду, обидятся... Чего не было: длинных речей, телевидения, девушек, играющих на рояле, и Сергея Кириенко (как на прошлых «Тенетах»). И еще много чего. Л.Г.: Продолжите ли вы номинироваться в «Тенета»? А.Л.: С конкурсами вообще пора завязывать. Взрослый уже дяденька. Хватит ждать от посторонних людей подтверждения правильности того, что я делаю. Пианист играет как умеет. Не лучше, но и не хуже. В свою силу. Л.Г.: А судить, номинировать, организовывать – «Тенета» ли, другие ли литконкурсы? А.Л.: Организовывать – никогда! А в остальном, наверно, буду участвовать, как и раньше. Если, конечно, трафик не зашкалит. Зачем мне это нужно, сам не понимаю. Надо бы к психоаналитику обратиться – может, он объяснит. Беседовала Линор Горалик |
Назад, к списку статей