Вылезает косолапый магазин,
в голове его сгущение резин,
он мохнатыми подставками трясёт,
чёрной радугой мерцает красный рот.

Рожа-золото, вставные вензеля,
тёплый шелест иностранного рубля.
Он подкатывает к горлу и глазам,
как слеза, как ослепительный сезам.

И слеза моя упрямая растёт,
надувается, выходит из ворот,
и несется, накрывая с головой
бурным шопингом в пучине мировой

В тихом скверике гуляли господа.
Их уносит турбулентная вода,
и махая, кто тетрадкой, кто смычком,
господа летят в воронку кувырком.

Ой, куда же вы родныя?! Господа!
Кто унес вас со скрижалей навсегда?!
Ой, я знаю кто, да только не скажу,
откушу, да и на место положу.

Все, кто знает, не расскажут никому.
Их выносят в огород по одному,
их выкладывают горкой и в рядок –
удобрять собою западный восток.