|
Уходит на запад кудаблин-тудаблин, спокоен, взволнован, упрям и расслаблен. Несут его в море колибри-корабли, палят гарнитуры большого калибра, гремят полонезы прощальные вьюги, и машут платками подруги-задрыги. Он слезы глотает, он бодро смеётся, как птицая птица, душа его мнётся у входа на долгий форматтер-фарватер, на дымный, на тёмный, как наш избиратель. На запад, на запад укажут компасы, бегут, полосаты, матрасы-матросы, и тросы, и шканцы, тянули-качали, задраив до блеска отсеки печали. Стихает вдали лихорадочный гомон, и мир оседает, как сплющенный гоблин, как сдувшийся пингвин, как рухнувший рубель, как канувший за борт фальцгобель-зензубель. Сгущается хаос, солёный и рваный, и реют на реях огни Вассермана. Уходит на запад кудаблин-тудаблин. Вернется ль обратно? Да нет, никогда, блин.  
 |