|
ОБ ИЗМЕНЕНИЯХ В СТРУКТУРЕ ТРАДИЦИОННОЙ РОССИЙСКОЙ ХАНДРЫ
«И снилась ей долина Дагестана; Знакомый труп лежал в долине той...»
Человек лежит на стуле между волком и собакой, между пятым и двадцатым, от забора до обеда. У него болят ботинки, у него в груди прореха, где должна быть жажда мести, волосатой и ужасной. Он лежит, как труп знакомый, завернувшись в одеяло, и глядит невыразимо то налево, то на небо. Как налево – так вздыхает, песнь, однако, не заводит. Как на небо – умолкает. Даже не бежит за пивом. * Ничего-то он не пляшет, ничего-то не танцует, и от сладостных напевов в нем ничто не шевельнется. ** А какие тут напевы! Ох, и сладкие какие! Вам никто таких напевов в целом мире не сыграет! А и девы тут какие! Ох, и славные какие! А ему оно не надо – у него болят ботинки. А в ботинках тоже ноги. А в спине такие штуки, чем приделывают ноги. *** И в душе такие штуки, у которых нет названья, – все болят одновременно. Что же он лежит на стуле? Что он к доктору не едет через снежные дороги? Не поет про это песен? Как вообще лежат на стуле? Почему это – на стуле? Автор этого не знает. Автор знает только то, что тошно жить на белом свете, всюду край и нет спасенья: за бочок тебя укусят серый волк, пришедший слева, черный пес, лежащий справа, красный лев, летящий сверху наподобье вертолета. Автор знает также то, что нету жизни человеку между пятым и двадцатым и в обратном направленье. Нету смысла шевелиться, нету правды, нету счастья, нету даже жажды мести, вот какая незадача… * вариант – Даже не идет играть в баскетбол. ** вариант – И смычком черноголосым / Всё не водит и не водит. *** вариант – Чем приделывают крылья.  
 |