что я забыл твоё имя! Когда вдруг спросил меня Дима, я смешался, назвал другое – чужое красивое имя. Потом мне приснилась ночью чужая красивая бритва, возможно, Димина бритва, хоть я её так и не видел. Я во сне любовался ею, ходил за ней как влюблённый, томился по ней, как юноша, но утром, когда проснулся, я понял свою ошибку. Прости меня, моя бритва, моя самая лучшая бритва, что я, козёл и развратник, посмел забыть твое имя. А ты, Дима, не думай, что звать мою бритву Браун, так же как и твою, так и не виденную мною бритву. Нет! звать мою бритву Филипс! Филипс и только Филипс! И всем назови, кто ни спросит, её милое тёплое имя! Лишь это милое тёплое имя и три её круглых сеточки, и овальное плотное тельце, так удобно идущее в руку, и прекрасный аккумулятор, которого хватает на месяц, и приспособленье для стрижки височков или затылка, и то, как она пипикает при разрядке аккумулятора, и наклон изящной головки в прозрачной пластмассовой шапочке, – вот они мне истинно дороги, а не ваши юные вещи, ваши юные милые вещи, соблазнительные и дорогие… Эти стихи – не реклама. Это тоска моя, Дима! Но, увы, ничего не поправишь, ведь я предал, назвав её Браун...  
 |