|
КОНЕЦ ЦЕНТОНА Стекает темнота ручьями с потных стёкол. С орудием возмездия в руке включаешь свет, и, как испивший крови сокол, корячится комар на потолке. Нельзя дышать, и полусон сплошной цитатой мерцает в цепенеющем мозгу, и полон зуда воздух полосатый, как дальний свет на тёмном берегу исполнен стрекотания аллюзий, роенья элегических цикад... В такую ночь у музы лик медузы, и страшно достаёт миксолидийский лад. Забиться и уснуть. Часть Бродского в картоне мерцает, словно соль на топоре. Гнездится утро в тёмном небосклоне, как черный дёготь в старом серебре. Возмездия всё нет. Комар, терзая печень, рычит и бьёт разгневанно крылом, и скользкий лунный луч, вторичностью отмечен, валяется во мраке под столом.  
 |