…Располневшая, в быту – несколько неряшливая, наверняка, женщина в выцветшем кухонном фартуке. Тщательно вытирает покрасневшие руки, после зачем-то по очереди разглядывает каждую из ладоней внимательно: правую, левую. Вешает на место кухонное полотенце. Подходит к плите. Зажигает газ.

        "…что вы говорите?.. его?.. помню, да, конечно же, помню, а как же… такой мальчик был… такой… как бы это сказать… ну, такой мальчик – ах, одним словом!.. не мальчик, а игрушечка прямо – конфетка сладкая, опеночек рыженький… да… с ресницами, глядите, во такими, ей-богу!… у рыжих, знаете, редко ресницы длинные – а у этого были, и еще как… с километр наверное, томные, пушистые, как у девушки все равно застенчивой деревенской… я, наверное, на ресницы-то и повелась тогда… не иначе… дура была, одним словом… молодая…
<…>
        Когда все это произошло?.. году в семьдесят третьем, я думаю… хотя, нет, вру, раньше, конечно же, – в семьдесят втором, да, летом, точно, летом, когда засуха еще была кругом жуткая… каждый день по радио говорили, что леса горят повсеместно, и все такое… а в семьдесят третьем-то я уже Техноложку закончила – другая жизнь пошла совсем… не до дачных безумств стало, как говорится…
        Да… ну так вот, а в семьдесят втором мы в Ягодном отдыхали, значит, как обычно… там у Сабировых дом был тогда огромный – сейчас, наверное, развалился уже весь к черту, а тогда – ничего, можно было жить, короче… вот… они, значит, полдома каждый год на лето сдавали приличным людям – "в нарезку" – так, кажется, Петрович говорил – "мелкими дольками"…
        Ну, и народу, значит, была тьма разного… во-первых, съемщики эти, потом собственно сабировские родственники… еще друзья регулярно подваливали ихние – по выходным обычно, а когда и на неделе тоже… скучать, короче, не приходилось…
        Ну, вот, а Эдик этот как раз снимал там одну из комнат… вернее, не сам он снимал, конечно же, а его матушка – такая подвижная очень дама, она по пятницам привозила ворох продуктов разных, а вечером в воскресенье возвращалась в город обратно… ну, а мальчик, понятно, оставался – каникулы все же, время запасаться здоровьем перед выпускным классом…
        Ну, тут мы с ним и нашли друг друга, как говорится…
<…>
        А?.. нет, что вы – конечно, я… кто ж еще?.. мне двадцать два, ему шестнадцать – ясно же, кто будет заводилой в этом случае… и потом, я девушка была – не хухры-мухры, у меня тоже, можно сказать, своя драма произошла перед этим – маленькая, но своя… все как положено!..
        Что?.. да, конечно… могу рассказать, отчего же… нет, не мексиканский сериал – скорее, итальянское такое, старое кино, если вам по душе подобные аналогии… короче говоря, у меня до Эдика было два романа – и в обоих случаях меня бросали резко и неожиданно… причем в последний раз мой возлюбленный от меня ушел к моей же лучшей подруге… и я, как водится, узнала об этом последней из всей нашей развеселой компании… да, так часто бывает… очень часто… да…
        Ну так вот, произошло это в мае, а на календаре – июль, и жара, и я в легком платьице слоняюсь по двору словно Анна Ахматова – с мыслями о хрупкости земных поползновений…
        И вот я слоняюсь, значит, такая, как бы взрослая не по летам – а тут навстречу эта рыжая куколка: ест вишни из кулька и меня угощает… ну, я, понятно, не отказываюсь – и вот мы сидим на бревнышке, сплевываем косточки в полынь, а я все за ресницами его наблюдаю – как он ими моргает… и чувствую, что могу так сидеть часами – словно бы воду пью, а напиться никак не удается… млею, короче… вот…
        Но млеть-то млею, а кое-что соображаю все-таки – голова еще как-то работает… соображаю, что ангелочек тоже вокруг меня стал круги нарезывать все туже и туже… ну, думаю – а почему бы и нет?.. мальчик милый, чистый еще – а ну, как другим достанется?.. лучше сама научу его, и будет всегда делать так, как мне приятно…
        Что говорите?.. Ну, да, конечно же… Нет, но почему же: у него комната была, считай, своя с понедельника по пятницу – я и стала туда наведываться как бы невзначай… по разным, как говорится, поводам… да и без поводов тоже… зачастила, как говорят в народе…
        Короче, наладилась к нему в гости ходить – хожу день, хожу три, вижу: нравится ему, когда я прихожу, сомнений нет – нравится, но сам-то ни с места! Я уж, входя, и дверь за собой на задвижку закрывать стала – чтоб ему смелее чувствовалось, ан, все никак… хоть сама на него бросайся…
        А?.. что?… ну, да, разные есть девушки – это правда… иные не ждут милостей от природы, как говорится – да и с возрастом приходит, с опытом, что называется, когда понимаешь, что мужчины все тоже разные, и то, что одному руки вымыть, для другого – как Эльбрус перейти… сегодня-то я все это знаю уже, научена – а что толку: лучше, все же, быть молодой и глупой, чем мудрой старой коровой… как сейчас… так вот…
        <…>
        …как все же сладили?.. ну, даже не знаю – как обычно: само же все как-то происходит – после только удивляться и остается… нет, правда!.. помню, тогда я пришла к нему в очередной раз – принесла чего-то, каких-то там лепешек, что ли – вытряхнула их на стол, значит, взяли по одной, стали грызть… разговариваем вроде о чем-то, о каких-то пустяках, а мне вдруг так обидно-обидно становится, что ничего у меня не выходит, и не выйдет, видать, уже никогда, и Эдик меня конечно же не любит на самом деле, это – как пить дать, и никому я не нужна вообще, и жизнь, считай, кончена, кончена во цвете самых распрекрасных лет… ну, словом, сил нет – как обидно: я и расплакалась вдруг невпопад – прямо посреди разговора… расплакалась, значит, ну, а Эдик, понятно, тут уж растерялся совсем – хочет успокоить, а как – не знает… в конце концов взял меня за руку – нежно так, неумело – тут все, понятно, и покатилось под откос…
        А?.. в деталях вас интересует, да?.. как все было?... ну, как, как – ясно, что через пень-колоду все: иначе и быть не могло… в первый раз все-таки… лифчик с меня снимал битый час – чуть пряжечку не оторвал… пришлось даже помочь маленько… но, вообще, ничего – получилось, в общем… обоюдными усилиями сломали барьер, так сказать…
        Что?.. да, так и любились до самой осени почти – если не путаю, числа двадцатого августа, или около, его мать забрала в город насовсем… нет, ничего не узнала, само собой… и не заподозрила, я думаю… что?… мне-то?.. мне нравилось, да, конечно же… и в постели нравилось тоже… нет, как раз не слишком энергичный – ну и что, что шестнадцать – скорее, щепетильный такой как бы сказать, с ленцой… мне, впрочем, тогда наверное именно такого в глубине души и хотелось – после Васеньки-то Шестакова: вот тот как Лука Мудищев, ей-богу – ложишься с ним, и он тебя до утра имеет почти бесперерывно… как швейная машинка все равно…"

        "…нет, с соседнего потока, кажется – наших-то ребят я знала всех… а этого – в лицо только, ну, и само собой, по имени… да, Эдик… Эд – так его у нас звали почему-то… вроде по-английски… ну да, тогда модно было… конечно…
        А?.. где я его подцепила?.. вестимо где, у нас, в аудитории – где ж еще?.. пришла, стало быть, на лекцию, смотрю – народу мало, все сидят друг от друга за километр, как будто заразить боятся… нет, не помню, что читалось – какая-нибудь хрень инженерная… я, вообще-то, пока училась, на лекции почти не ходила – потом уже, в сессию, всё, как водится, догоняла… а?.. нет, почему же плохо? хорошо… и сдавала нормально-себе, кстати, на стипендию!.. а в семестре, значит, являлась только когда обязательно было – посещаемость отмечали… староста группы с журналом таким специальным, вот… ну, еще если хотелось, там, с девчонками поболтать – тогда, конечно, тоже…
        <…>
        …вот, значит – а уж в тот конкретно день не помню, зачем и пришла-то в институт… нет, ну, то есть, помню на самом-то деле конечно – как не забыть!.. денек-то был особенный, собою примечательный… чем?.. ну, как же – ровно накануне мне добрые люди глаза открыли, что называется – про то как мой Юрочка законный с этой Беговской у Кузьминых ночевать тогда в январе оставался… угу, после амбарцумяновской свадьбы… конечно, конечно… со смаком, да, рассказали… как всегда в таких случаях… в деталях пикантных и подробностях ненужных… и ведь, участливые такие, время выбрали как нельзя удачнее – ничего не попишешь: виновник в отъезде, спросить не с кого… только и остается, что в собственном соку вариться… или на стенку лезть от обиды… знакомо тебе такое состояние, нет?..
        Что?.. конечно же – злость!.. жирная такая, тягучая – прямо глазами ее вижу – как нефть, все равно – и наполняет тебя всю, и вот-вот польется наружу изо всех дыр… не удержишь…
        Как? предательство?.. нет, ты не понимаешь, просто… это другое… другое совсем… это как если бы, скажем, поехали вдвоем на поезде и один вышел бы на минутку, а поезд вдруг тронулся и поехал вперед, другого увозя… нет, буквально… у меня до Юрки никого не было, я у него тоже первая – и единственная вот сейчас даже чуть не брякнула… словом, башка у меня набекрень сдвинулась тогда в полной мере – если я к утру что и поняла в себе, так это то, что Юрку мне необходимо догнать во что бы то ни стало – догнать на своем поезде, если нельзя никак на общем… и для этого у меня, на все про все, два дня имеется, от силы – три: потом уже Юрка вернется, и нужно будет как-то с ним разговаривать, смотреть ему в глаза, решать разные, там, бытовые вопросы дурацкие, и совсем непонятно, как я все это смогу теперь…
        …ну, да, с этим вот и приперлась тогда в альмаматерь – вся из себя такая фурия… хороша, аж страшно!.. пошла на лекцию – это в поточной аудитории огромной, знаешь, амфитеатром как бы – когда заходишь снизу, всех видать как на ладони: кто где сидит и все такое… ну, вот: зашла, значит, гляжу – народу немного, главным образом – в первых рядах… а дальше человек семь всего или десять – сидят себе, кто чем занят… вот… ну, и Эд как раз был – один из этих, вот, десяти… причем – рыжий!.. то есть, как бы светился, да? – привлекал, получается, таких, как я, мотыльков… теперь и вспомнить смешно…
        …да, подсела к нему, разговорились… шепотом, конечно, чтобы лектор не ругался… ну, да… о том – о сем, шуры-муры… нет, почему же – смотрела… у него, кстати, ресницы замечательные длинные такие, пушистые… ну, да это не самое важное даже… важнее знаешь что, кстати?.. важнее, то, короче, что он не мальчик уже был тогда…
        …что – как поняла?.. не знаю даже как… поняла – и все… на лице у него было написано, наверное – это вообще как-то ясно становится сразу, стоит лишь разговор начать… большинство-то наших парней, говоря по правде, еще невинны были тогда как младенцы – хотя и строили из себя бог знает что – истомленных застарелым сифилисом донжуанов пресыщенных… да… это уж – к бабке не ходи, что называется!.. нет, согласна, иногда забавно – но мне-то, сам посуди, чего было среди них ловить?.. правда ведь?.. вот то-то…
        Ну, словом, проболтали мы самозабвенно всю пару до звонка – потом пошли курить на лестнице, потом в буфет, как водится – съели по такому, знаешь, уголочку гнусному из песочного теста – как сейчас помню… да… компотом еще запили яблочным, бурым… как с водорослями все равно…
        Дальше?.. дальше что – дальше ко мне пошли домой, фирменный пласт Джизус Крайса слушать… юркина тетка за месяц до того нам из Италии привезла – из туристической поездки профсоюзной… да… она у нас активистка была – умереть просто можно, какая …
        <…>
        …нет, не догадался, я думаю: я ведь без кольца в институт тогда пришла… специально… нет, и потом не сразу понял, наверное – я же одна была в доме… ну, может, заметил, что еще кто-то живет в принципе – но это ни о чем не говорит, согласись: мало ли, кто – может, брат… или родители… нет, сам не спрашивал… и в постели тоже… в постели вообще как-то больше о возвышенном охота разговаривать, знаешь ли… мы, кстати, в этом с Эдиком совпали на все сто – он тоже, оказалось, вот эти постельные разговорчики обожает… которые после всего… а?.. нет, не скажи: многие мужики их не выносят просто – предпочитают вместо этого сигарету, там, выкурить молча или просто лежат себе и в потолок смотрят – и не дай бог хоть слово произнести поперек этого кайфа!..
        <…>
        …когда узнал все-таки?.. на следующий же день, вестимо – когда он продолжения захотел, само собой… ну, да – надо же мне было отбояриваться как-то!.. и потом – его это обстоятельство даже не слишком смутило, как я тогда поняла… он все равно хотел… да…
        <…>
        … нет, сама-то я не искала продолжения – зачем?.. дело сделано, задача решена… ну, так – на будущее, конечно, запомнила, что имеется и такая вот альтернатива, да… но, однако, не более того!.. потом?.. ну, так – встречались, разговаривали, само собой – нормальные отношения, приятельские… потом он вроде женился, как я слыхала…
        …хотела бы сейчас его увидеть?.. наверное – да… все-таки – романтические приключения молодости, студенческие годы, как-никак… хотя, знаешь – наверное, все же нет, если честно: он ведь изменился наверняка, постарел… да и я тоже не похорошела – это уж как пить дать!.. нет, не надо, правда, не надо – пусть лучше остается все таким, как было – и тот маразм институтский, и мои тогдашние заморочки, и этот твой рыжеволосый красавчик Эд из семьдесят шестого беспутного года!.."
        

        "…а ты сам-то как хочешь – чтобы я честно тебе все тут выложила на блюдечко, или чтоб красиво получилось?.. для журналов, там, всяких, да?.. космополитан-метрополитан… если тебе для журналов – то я чего, я напою: про невозможную любовь, там, морковь, про грезы счастья… что?.. да нет же, все было просто как две копейки… в жизни всегда все просто как две копейки… это людям некоторым часто кажется, что все сложно, очень сложно, и они начинают врать тогда… себе врать и другим тоже… а потом запутываются окончательно…
        Короче, с Эдиком с этим твоим, рыжим, мы в одном отделе тогда трубили… да, в восьмидесятом, когда олимпиада эта дурацкая… и Высоцкий еще тогда умер тоже, помнишь?.. да?.. ну, вот, а Эдика к нам распределили как раз, после института… да, по разнарядке… распределили и распределили – мне он не больно-то пришелся даже попервоначалу… много других подходящих вокруг крутилось, что называется… вот…
        А дальше что?.. дальше поехали как-то вскорости всем отделом на природу… то есть, не просто всем отделом – а, так сказать, в широком составе, с семьями… взяли выпивку, шашлыки-машлыки, гитару кто-то приволок, как водится… все путем… с детьми, с собаками… ну вот, а Эдик, соответственно, с молодой супругой – мы все ее тогда впервые и увидели… увидели и обалдели, однозначно выражаясь…
        Что?.. да нет, не в том даже дело, что она красивая была – хотя, красивая, конечно же, красивая и даже, я скажу, очень – чего есть, того не отнимешь – знаешь, итальянский такой как бы немного шик, типа Софи Лорен, что ли… да… так вот, я что хочу сказать – не в ее собственной красоте, повторяю, дело было, а в том, как они оба друг другу подходили, что называется… веришь ли – как, все равно, Принц и Принцесса из сказки… держат друг друга за руки, и остальное им будто бы нипочем!..
        Ну, словом, все на них глядят, рты разинув, а мне-то каково, посуди сам: некрасивая, разведенная и одинокая как перст… прямо, хоть слезы лей!.. нет, думаю, дорогие дети – вы просто еще не знаете, как жизнь устроена… жизнь, она не так устроена, как вам кажется – в жизни все просто, и мужики все устроены просто, словно портновские ножницы… все без исключения…
        Что?.. ну, да, тогда по-видимому и решила… даже не то, что бы решила – а так… думаю: пусть каждый живет свою жизнь – Эдик свою, жена его свою, а я – тоже свою… и никто ни за кого отвечать не обязан, правда ведь?..
        Что стала делать?.. ну, так – ничего специального… глазки ему строить начала на работе… все как положено… а?.. конечно… что ж он – не мужик, что ли?.. или в штанах у него не зудит?.. у мужиков у всех в штанах зудит, поверь – и у тебя, кстати, тоже, уж будь спокоен!..
        Ну, вот таким, значит, макаром все и пошло… да… что?.. конечно, добилась, а как же – чтоб я, и не добилась?.. я всегда добиваюсь своего в этих делах… в каких других – а в этих-то непременно… когда?.. ну, через полгода, наверное – может, чуть больше… а может – и чуть меньше: нас с ним как раз вдвоем в эти, как их там, Набережные Челны сраные отправили в командировку… что-то там согласовывать шибко важное, какие-то техусловия… ну, да, именно… командировочный роман – так это, кажется, называют по нынешней моде?.. что?.. не совсем?.. ну, не важно… не важно – как называют, а важно – как понимают… ха-ха… короче, все сложилось путем – в нужный момент к себе в номер пригласила как бы телевизор настроить… ну, там коньячок-хреначок… глядь: а мы уже и в койке… что? говоришь, акула?.. да никакая я не акула – это он акула скорее… я, знаешь, той ночью, помню, проснулась – где-то уже под утро наверное, часов в пять, уже светать, вроде, начало – так вот, я проснулась, значит, и вижу: лежит рядом со мной мой Эдик, сопит, словно рыба отнерестившаяся… рожа тупая, самодовольная… ничего ему не надо теперь, ничего уже не хочется – сделанный, короче… сделанный на раз!.. и никакого тебе Принца тут и в помине нету – хоть обыщись!.. ау, Принц, где ты?.. дай ответ! – не дает ответа!.."

        "…нет, ну, почему же – помню… я, знаете, всех своих мужиков помню – с самого, можно сказать, начала… да… (смеется) и этого помню отлично – рыженький такой, с ресницами… как не забыть!.. (поправляет рукав кофточки) да, если на то пошло – у меня и не было с тех пор рыжиков-то… всяких навалом, а медяков этих – ни одного больше, словно отворотило напрочь…
        …когда?.. сейчас вспомню, погоди… где-нибудь, в восьмидесятых, скорее всего… да, в начале восьмидесятых – точнее вряд ли уже получится… числа, даты – это вообще моя слабость, если честно… еще со школы, да… на уроках истории – всегда выходила к доске дура дурой... ни одной цифры не держала голова!.. (смеется по-новой, кажется – чуть дольше, чем надо)
        …в магазине тогда работала… на Салова… "Автозапчасти", тот самый, знаменитый… да, хлебное место, конечно, конечно… в те времена – особенно… мужики, понятно, вокруг крутились – стаями… ну, и этот тоже – подходил, интересовался, заводил разговоры разные… да, так и познакомились, разумеется… не особо навязчиво, что называется, да…
        <…>
        …у него тогда "четверка" была… кремовая, экспортная… да, берег очень… ухаживал за ней как за девушкой, все равно... не скупясь… потом, говорили, разбил напрочь в какой-то серьезной аварии – но сам не пострадал, слава богу… это уже после было – до меня о нем только слухи в то время и доходили…
        <…>
        …да… сейчас, погодите, я закурю… ага, порядок… так о чем вы спрашиваете?.. как мы с ним поладили тогда?.. (вынутая изо рта сигарета дважды описывает в воздухе замысловатые круги) угу, угу… нет, отчего же – не сложно… совсем даже не сложно – я ведь баба простая, жалостливая: мне поплачь в подол – я и размякла… бери – не хочу!.. (смеется в который раз) и как я только смогла, при таком-то характере, в нашей торговле продержаться с лишком десять лет!.. вот уж: не таких подставляли, как говорится…
        …так, да… а что касается Эдика – ну, вижу: мужику плохо… плохо – аж, прямо, не узнать человека: был такой осанистый – голубь голубем, а теперь – что цыпленок по рупь-пять… ну, стала выпытывать ласково – что да как… оказалось, не диво: выражаясь народным языком – любимая жена блядствует вовсю или, иначе, по рукам пошла… так вот… да еще, кроме этого, на работе какие-то там заморочки образовались – но это уже до кучи, что называется…
        <…>
        <…>
        …а как расстались?.. да не помню я, как расстались… (стряхивает бородавку нагоревшего пепла в самодельную пепельницу; после – гасит недокуренную сигаретку, тщательно уминая кончик) как-то, значит, расстались нешумно – да ведь, и не важно это, я думаю!.. по мне, так все это вообще не важно: ну, пожалела я кого-то… а кто-то меня пожалел в свою очередь, да тело мое уважил… тоже – великое дело!.. вот, к примеру, тетка моя после инсульта – два года пролежала без движения – и я при ней сидела безотрывно все это время – вот это серьезно было, я считаю: что я при этом чувствовала порой и что думала – никому никогда не скажу – хоть пытай меня нечеловечески!.."

        "…ты, знаешь, что – посиди здесь минут пять, на, вот – полистай альбомы, хорошо?… я сейчас мигом – Монику посажу в такси, ей на музыку пора… уже, вон, водитель сигналил… внизу стоит, ждет…
        <…>
        …так что ты говоришь?.. да, это еще из Союза… сохранила вот… берегу… знаешь, для меня сейчас все, что там было – это как в детстве, что ли… хотя мне тогда уже за тридцатник перевалило, когда уезжала – какое уж тут детство, правда ведь?.. а, все равно как-то… вроде и помню, будто вчерашний день, и не верится одновременно… воспоминания из Страны Сказок, одним словом…
        …это вот мы жили, да, на Гражданке… вот наш дом… ага… это сестра… это она же с Томасом – видишь, как уши прижал: сердится… это мама поливает огуречную рассаду на окне… ага, вот и Эдик – ты про него спрашивал?.. на вот, любуйся… Эдик тебе, собственной его рыжего величества персоной... в черно-белом варианте, правда…
        Что?.. почему молодой?.. как – почему здесь молодой?.. а каким ему належит быть, по твоему мнению?.. да, я его знала как раз таким… совершенно верно… и не таким, впрочем, знала тоже… я его всяким знала, если уж на то пошло: мы же, как-никак в одном классе проучились все положенные десять лет… угу, школьные годы чудесные… дружные с книгою, с песнею… да, в сто семьдесят шестой школе Калининского района города Ленинграда, именно в ней… точно… нет, не за одной партой, но, в общем, близко… хотя, нет, постой, и за одной посидели немножко тоже – в десятом, когда я в него втюрилась…
        Что?.. ну, почему же – со взаимностью, конечно… ну, да, обыкновенный такой школьный роман… обнимались в укромных, там, уголочках, целовались, он чуть-чуть за пазуху ко мне пытался влезть – я, понятно, не позволяла… нет, платонический, абсолютно платонический… со мной другого и не могло тогда быть – я не готова еще была к большему… что?.. он-то?.. не знаю… наверное, тоже… думаю, он тоже был девственником в то время – с чего бы иначе?.. наверное, да…
        А?.. с чего началось, спрашиваешь?.. да, не знаю я, ей-богу… не помню даже, с чего началось… нет, не помню, честно, не помню!.. пора пришла – она влюбилась… так, наверное… вот, разве – запало, как однажды невзначай обратила внимание на эти его ресницы… а они, надо сказать, у него, у гада, длиннющие всегда были – даже здесь вот видно, на снимке, гляди, во-от какие… обалдеть, правда?.. ну, так вот – я эти ресницы словно бы впервые вдруг увидела: смотрю и думаю, мол, надо же – и как я раньше-то не обращала внимание, что у парней такие ресницы бывают длинные и красивые… и стала тогда к другим мальчикам приглядываться – думаю, а какие у них, интересно?..
        А?.. как?.. что оказалось в результате исследований?.. оказалось что и должно было оказаться: как водится, одно большое разочарование… с Эдиком моим никто и близко не стоял… такой вот сонм открытий чудных… да…
        С этого момента, наверное, все у нас и закрутилось – и так уже тянулось потом остаток учебного года – вплоть до самого что ни на есть последнего звонка с обязательным шампанским из белых бумажных стаканчиков… вот…
        Да… верно… сладкая невнятица первого чувства… именно так, именно так… что говоришь?.. потом?.. потом – суп с котом… каждый, как говорится, выбрал свою собственную дорогу и по ней пошел хромая… но терять из виду друг друга – не теряли все же… потом уже разное, знаешь, бывало: жизнь есть жизнь… как-то, например, Эдик у меня от своей жены законной хоронился, словно партизан… ну, да, спали вместе тогда… первый раз, кстати… а что же оставалось?.. нет, ты зря улыбаешься, на самом деле – видел бы, как он носом хлюпал тогда… должна же я была утешить старого любезного друга, так ведь?..
        Что?.. нет, потом не часто… да мы и виделись по жизни не часто – у него своя компания, у меня – что называется, свои психи… иногда только устраивали вечера углубленных воспоминаний, так сказать… когда обстоятельства благоволили…
        Сколько всего раз?.. да не помню я – сколько всего раз… может – десять, а может и все тридцать… мы как-то не считали, ей-богу… зачем…
        Вот хочешь, расскажу тебе лучше, как мы с ним распрощались – он ведь помогал мне паковаться и потом утром в аэропорт провожал… до таможни… а накануне вечером мы с ним вдруг вдвоем остались в моей квартире – вернее, уже не в моей квартире: все было как разбомблено, вверх дном, картины со стен сняты, под ними обои пыльные – непривычно так: квадраты такие и по два шурупа в центре… и вообще, так странно, знаешь – я еще не выехала даже, а запахи в квартире уже, чувствую, не мои… тридцать лет мои были, а тут раз – и выветрились все напрочь – в несколько часов по сути… и даже больше того – появились какие-то новые, нездешние, словно бы от других людей или вещей… я уже потом, кстати сказать, эти запахи чужие встречала в самых неожиданных местах… и узнавала сразу… да… а кроме запахов – еще и вода из крана на кухне стала литься будто бы с другим каким-то звуком, не как всегда… и обе лампочки в прихожей перегорели вдруг одна за одной, с интервалом в полчаса – хотя до этого светили себе исправно лет сто наверное… я и забыла уже, когда их меняла… чуднó, одним словом…
        Ну, так вот… собирались мы тогда, значит, с Эдиком, укладывались, пихали все по сумкам остервенело – до полтретьего ночи, наверное – помню, сумки словно бы упирались нам назло: ну, не хотели закрываться ни в какую, хоть ты что делай… короче, когда мы наконец закончили – уже ничего не хотелось, ровным счетом: только бы доползти до тахты, доползти и там умереть себе тихо, а утром проснуться – такси в аэропорт и тю-тю…
        И вот мы улеглись, значит, накрылись каким-то одеялом старым-престарым, которое я даже и паковать не стала – такое оно было истрепанное – накрылись, я расслабилась, смежаю веки и вдруг чувствую, как всю меня пробирает жгучая такая паника… знаешь – властная, непререкаемая, от макушки до пяточек… как в детстве у зубного врача, только хуже…
        …вот как бы тебе объяснить это чувство?.. недели две перед тем я бегала, высунув язык, что называется – дел было столько, что на мысли, там, разные, сетования, переживания просто времени не оставалось ни капли… и вот, представь, эта гонка завершается наконец – дурацкие дела кончились, всё, что надо, слава богу, успела, с кем хотела – встретилась и простилась, и теперь бы можно уже и успокоиться, да, осмыслить, там, происходящее, подвести промежуточный итог, так ведь говорят?.. вот… и в этот самый момент оно и подступило предательски – словно удав из джунглей: ни вырваться, ни на помощь позвать, ей-богу…
        …так я и лежу молча, страдаю – и вдруг чувствую руку Эдика у себя на плече мягко так, почти невесомо: "эй, что с тобой? – ты вся дрожишь прямо…" я: "угу…" – и в слезы, само собой…
        Короче говоря, такого секса у меня никогда еще не было, вот уж точно – ни с Эдиком, ни вообще… это, знаешь… знаешь, как жизнь прожить все равно – или, допустим, пьесу сыграть в театре: сперва страх и отчаяние, затем надежда, затем – радость, после радости – страсть, а уже потом – жуткий какой-то опять страх потери… всякие там геройские похождения юности или адюльтеры сладостные по сравнению с этим вот – туфта полная!.. веришь?.. да?.. круче, наверное, только в камере смертников бывает, не знаю – и потом, ты же понимаешь сам: есть упоенье на краю…"
        

         "…ой, да… конечно же… Эдичек мой милый, Эдуард Феликсович… ой, чудно, чудно – он такой мужчина, у нас такой роман был, знаете ли!.. да, на работе познакомились… он к нам в офис приходил, к Сергей Сергеевичу по делам по каким-то… такой солидный мужчина, плотный, ухоженный… парфюмом дорогим пахнет… нет, почему же долго – он мне сразу очень, очень понравился… да… с первого, можно сказать, взгляда…
        <…>
        …ну и что ж, что разница… меня, если хотите знать, вообще ровесники не прикалывают… шебутные они все – пустяками разными озабочены, и только… ни поговорить, ни прибарахлиться… да… да, точно… и, кстати, очень даже люблю, когда мне подарочки дарят… а что в этом такого, правда ведь?.. я же всетки женщина, как-никак!.. и вообще, когда красиво обожаю очень: когда галантно так, обхождение, медленно все, чинно…
        <…>
        …что вы говорите?.. этот перстенек?.. ну да, его как раз Эдуард Феликсович подарил… вам нравится?.. да?.. и мне тоже ужас как нравится… самый мой любимый… я вот, смотрите, люблю его вот так к свету поворачивать… ага… вот так… и вот так еще потом… правда, классно?.. я девчонкам всем показываю – они слюнки от зависти пускают: ни у кого такого и близко нет, никому такой не дарили ни разу… Анжелке, вон, любовник, к примеру, только деньги на аборты и дарит обычно… хорошо хоть – не бьет ее!.. дурной такой – крыша ва-аще по нулям, верите?.. футболист, короче… а она плачет, но живет с ним зачем-то… дура…
        <…>
        …он мне, если хотите знать, отца моего напомнил… вернее сказать – я себе батьку таким вот и представляла в точности как Эдуард Феликсович… да, по мамкиным рассказам… конечно, конечно… я еще девчонкой была, а так вот и воображала себе – как найду, значит, папашку-то маво, а он меня тогда, при встрече-то, конечно обнимет – и вот так вот, вокруг талии, значит, рукой… да… потом за плечи возьмет обязательно, а после – голову с боков, так, двумя руками – и приподнимет чуть, и в глаза мои заглянет своими глазами… а глаза у него будут голубые-голубые с ресницами длинными-предлинными, как у Эдуарда Феликсовича…
        <…>
        … ну да, у него дома, а где ж еще?.. да, я приходила, конечно… что?.. дома-то?.. да мамке по фигу, где я ночую… я только сказала, что мужика себе завела богатого – мамка и отслоилась… даже телефона не стала спрашивать… а?.. что – на самом деле?.. Эдуард Феликсович-то?.. нет, ну не то, чтобы очень – но, в общем, ничего, прилично, я думаю, заколачивал… машины не было, правда – говорил, врачи не позволяют… не, не знаю, в чем дело… и чем занимался, тоже не знаю… каким-то бизнесом, наверное… я в этом не разбираюсь…
        <…>
        …у него в квартире безделушек всяких прикольных – до черта!.. хоть целый день разглядывай!.. картинки там разные, тарелочки… книг два шкафа целых!.. я говорю: "Эдичек, ты что – правда, их всех прочёл? врешь, поди…" он только в ответ смеется… а еще у него настоящий папуасский бумеранг был!.. на стене висел в прихожей… я его себе пыталась выпросить – думала, девчонкам покажу: умрут! – так нет же, горой встал, не дает!.. я уж и на принцип давила, как говорится: и уходила, хлопнув дверью – он потом неделю телефон обрывал слезно – а так и не уломала… правда потом, когда помирились, подарил мне цепочку золотую, баксов за двести, наверное… хоть шерсти клок, да…
        <…>
        …ой, что вы – он ко мне бережно относился очень… и в постели тоже, да… он больше как бы руками меня любил… медленно, попку… у меня попка, знаете, маленькая такая, красивая, как ягодка… мужчины от нее просто всегда балдеют в хлам!.. и Эдуард Феликсович, само собой… любил, когда я к нему вот так становилась… да, вот так, с наклоном… и вот так еще тоже, смотрите, вполоборота… нет, мне нравилось, почему же… хватало, да, вполне хватало… это ведь не главное в жизни, ей-богу!.. главное – отношения… важно, чтоб отношения были глубокие такие, шикарные… как в кино… да… и потом – когда уж меня всамделе клинило по этой части, я тогда к Ацтеку заваливалась на денек, на два… это друган мой закадычный… старый-престарый… всегда мне рад, в любой момент… да… у нас с ним взаимопонимание, надо сказать, полнейшее – мы когда трахаемся, всегда кончаем в один и тот же момент!.. нет, правда, ей-богу, правда – я даже замуж за него собиралась когда-то…
        <…>
        …что?.. чем все кончилось?.. как чем: чем положено, тем и кончилось… чем всегда кончается – каждый пошел своей дорогой к новым высотам жизненных свершений… ну, да, это же естественно, согласитесь – не до пенсии же нам с ним куковать, правда ведь… и вообще – я считаю – должна быть какая-то новизна, обязательное ощущение новизны в чувствах, незамыленность, острота – а иначе все превращается, знаешь, в скучную тягомотину такую: сварить обед, заплатить за телефон…
        …а?.. нет, конечно же – я… ему же тяжело первому: он ведь такой интеллигентный, Эдуард Феликсович… мне прямо жалко его тогда было, ей-богу… такое выражение лица – как мальчик…
        <…>
        …нет, после того не встречались уже… да, ни разу… и случайно тоже ни разу, нет… где он сейчас? нет, не знаю тоже… наверное, все в порядке у него, да… он ведь обеспеченный человек… а? нет, не думаю… какие могут быть проблемы!.. что?.. умер?.. правда или шутите?.. а когда?.. нет, не знала, честно… он мне не говорил ни разу… ну, жалко, жалко конечно… очень жалко… хотя, знаете: он ведь уже староватый был, если честно – сорок шесть, нет сорок семь даже… это ведь о-го-го сколько!.. я, к примеру, до таких лет уж точно доживать не собираюсь – на фиг нужно?!..