ИГРАЛ ОРКЕСТР

Играл оркестр.
Мелодию.
Партер зевал-кивал.
А барабан молчал, чтоб не убиться.
Литавры… где?
никто… их… не… видал? –
Тряслись отмычками смычки.
Добавочной линейке контрабас
совал под юбку гриф и деку.
А дирижёр замахивался палкой.

Хотелось!
труб! –
тягучий медный звук! –
его инфаркт!
приносит исцеленье!

Р Ы Л И К А

ЧАСТУШКИ

Мальчиков и девочек
стройно строят в ряд –
щас из них заделают
октябрят.

Трения, собрания,
стендик из фанеры –
вот они и стали
пионеры.

Прения, собрания,
фразки-колокольцы,
мыслей продувание –
комсомольцы.


***
На плац вступая по-колонно –
за голенищами умы –
рабы чеканят иступлённо:
мы не рабы! рабы не мы!


НА ВЫДОХЕ

Ох, на своей фальшивой ноте
ещё рыгнёт страна в икоте,
еще рванёт инфаркт столицу…

Ещё воздастся – всем – сторицей –
и лагерные калачи
еще получат ильичи!


***
Всё вернётся на круги
и повторят миллионы:
до свидания, ильич, –
здравствуй, свет-вессарионыч!


***
Я всё забыл.
Горело солнце.
Глаза докричались до него

Как много лет спустя!

Слёзы растаяли
И потекли
Реки

***
Изыди, Лихо –
суета и мера!
Светло и тихо.
Вот что значит
вера.


ВОЛХВЫ

                        Б. Пастернаку

Мы листали людские страницы
и внимали людским именам –
и свой взгляд положив на ресницы,
протянула Звезда
его
нам.

                Так в ночной тишине,
                обнажая надежды беззубые,
по версте, по версте
отступает любовь рот безумия.
                        И. Бродский

ПОСВЯЩЕНИЕ БЛОКУ

Вот двор.
Вот перекошенный сарай.
Вот на петле задушенная дверца.
«Возьми в углу лопату и копай… –
наследство
твоего единоверца».

Проклятый метр – и заблестел металл –
скорее вниз негнущуюся спину! –
«Отец мой! – я от боли заметался –
какое горе знать, что нужно сыну!»

…Я дунул в ствол.
Поднёс его к глазам. –
Ни ржавчины. Ни грязи. Ни царапин.

***
                Н. Гумилёву

Сбегаю по лестнице слов,
целую ступени стопами –
меня кипарисовый флот
сегодня назвал капитаном.
        Ступени, как трубы, шуршат
        «прощай! молодой и счастливый!
        теперь кипарисовый флаг –
        корона твоя и могила!»


***
Подавившись одиночеством,
пил тоскливый телевизор…


***
Молчали, засевши в скамью.
Мы между шестью и семью.
И правду гнусавил гудок,
спеша на пустынный восток.


***
Берёзы – задутые свечи –
бинты на глаза человечьи.


***
                        А. Л.

Я был послушным мальчуганом:
не бил окон и на вопрос
«кем будем?» встряхивал наганом
и говорил «солдат», «матрос –
и дядя гладил по головке…
как будто смахивал пыльцу
с затвора новенькой винтовки –
«Ну молодец! ступай к отцу».


***
                        Ю. Гончарову

Равномерно дождь привет
порассеет.
Нелюбимый сын – поэт,
ох, Россия. –
Слышишь хоть, что он поёт? –
В ус не дуешь. –
Знаешь – «любит или нет?»

– Чш-ш… разбудишь…


***
                Ю. Гончарову

То ли вусмерть,
то ли в пятницу,
люди громко били пьяницу,
люди с грустными глазами
били досками с гвоздями.


***
Я знаю: ждут
                плевки и плахи,
но жажда слов
сильнее страха.


СТРАННО!

Зубная боль. Пошёл к врачу. А он
Мне вместо пломбы вставил микрофон.


А. П-МУ

Ко мне подсел сегодня гений,
домашний, тихий, выходной,
и я спросил его:
– Арсений,
вы не поделитесь со мной?»

– Изволь! – мудро́ ответил гений, –
Возьми вот эту пару строк:
«Деревня, где скучал Арсений,
была прелестный уголок».


КАК ДУРАК
(Подражание Саше Чёрному)

Ко мне кто-то в дверь постучал тяжело. –
«А-нже-ле Ми-хал-лне Ми-хе-ла-нже-ло,
потомке, подайте воды стакан!» – Дал.
Потом, как дурак, догонял.
Не догнал.


И ДЛЯ ВЗРОСЛОЙ ТОЖЕ
(Сказка для маленькой Саши)

Жили-были страшные лесные разбойники. И были они злые, бородатые и очень  страшные. Наверно потому, что в детстве не слушали папу и маму. А может быть, наоборот.
Однажды повстречала их маленькая девочка Саша и затопала ножками: «Какие вы злые-презлые, бородатые-разбородатые, но совсем не страшные!» – сердилась Саша.
Заплакали разбойники, что они нестрашные, пошли домой и устроились на работу. А один влюбился и… вступил в законный… э-э… в комсомол.
Вот так-то. Сказка кончилась!


П О Д Р А Ж А Н И Я   Д. Х А Р М С У


1. НАВАЖДЕНИЕ

Выпил стакан – ничего.
Выпил другой – ничего.
Выпил третий! – опять ничего!
Увидел пузырьки – понял, что вода, – и забалдел…


2.

На кухне по радио говорили: «Аллу Пугачёву знают все. Её песни…» – «О-о-о, конечно!» – прервал я и, облизав палец, срифмовал: "Не только знали, но и… спали!"» – и солгал…
Потом в газетах писали, что свои рассказы высасываю из пальца.


3. ОТКУДА ЭТО?

Иванов купил книгу. Ему захотелось купить вторую.
Иванов купил «стенку». Ему захотелось купить вторую.
Иванов купил машину. Ему захотелось купить вторую.
Иванов купил дачу. Ему захотелось купить вторую.
Иванов купил вторую. Купив вторую, захотел купить третью.
Купив третью, захотел купить четвёртую. Купив четвёртую,
захотел купить пятую. Купив пятую…
«Откуда у него деньги», – думали сослуживцы.
«Откуда у него страсть к накопительству», – думали газеты.
«Откуда у меня это?!» – думал Иванов.


4. ПРАВОТА

Семёнов пришёл к Михееву на свадьбу и напился. Потом он подошёл к Михееву и сообщил:
– Михеев, ты нехороший.
– Почему? – устало спросил Михеев.
– Нехороший – и всё тут! – отрезал Семёнов.
– Да почему же?..
– Ты очень-очень нехороший! – развивал свою мысль Семёнов.
– Да ну тебя! – махнул Михеев.
– Ты очень-очень нехороший, но я тебя люблю! – завизжал пьяный Семёнов и, навалившись на Михеева, смачно чмокнул его в щёку.
Михееву стало нехорошо, и он понял, что Семёнов был прав.


5. ВСЁ ХОРОШО

Иван Иванович ел горох.
Пётр Петрович ел горох.
Сидор Сидорыч ел горох тоже.
И всё было бы уже хорошо… Но Фома Фомич!.. ел горох пуще ихнего.
«Пук» – сказал Фома Фомич.
«Пу, у, ук!» – засмеялся Сидор Сидорыч.
«Пппппук!» – пробасил Пётр Петрович.
«Пу-» – на полуслове замер Иван Иванович, потому что всё хорошо в меру.


6.

Иванов ударил Иванова.
Петров ударил Петрова.
Сидоров ударил Сидорова.
«Вы что, с ума посходили?!» – закричал Федотов.
Но тут подошёл Федотов и – ккак ему даст!..
…Так они дрались «и не знали – Какая между ними связь».*

________
* Цитата из Д. Хармса (по памяти).


7. ВСЕ НА СУББОТНИК

Встал я рано утром и поехал на коммунистический субботник. Подхожу к остановке – вижу: стоит Семёнов Игорь, поэт – знаете? Разговорились о том – о сём.
– А какими-такими трудовыми, так сказать, свершениями э-э-э… встречаем? – спрашиваю.
– Много будешь знать – волосы попадают… – начал рассказывать поэт.
Тут подошёл троллейбус.
Я посмотрел на шевелюру Игоря и понимающе закивал.
Все на субботник!


8. ХУДОЖНИК ПЕТРОВ

Художник Петров служит искусству и народу. Он запечатлевает лики передовиков производства.
Вот ткачиха Иванова, выполнившая три сменных задания. (Теперь эта физия будет маячить на выставках, посвящённых важным датам страны.) Иванова стоит у станка, и машина послушна каждому движению её пальцев… А вот Иванов дома, на кухне…
Что художник хотел сказать, раскрывая этот образ? Думайте, думайте, думайте!


9. ПАРАДОКС

Если перед фамилией «Сидоров» буквы и слоги в слове «писатель», не трогая мягкого знака, последовательно заменить на буквы «б», «л», «я» и «д», то смысл останется прежним.


Т Р И   З А Р И С О В К И

1. РОЖДЕСТВО
(Урок в автошколе)

Сегодня одному гегемону съездил по́ уху. Пришлось даже вспоминать мать – кто ж виноват, что он невежа?
Пленник классовой похоти, гегемон ответил тем же. И пообещал ещё. А когда я искал очки, – узнал, что предстоит встреча с «ребятами», которые «дадут» мне – горько слышать! – «п...ды»…
Так, впервые за много лет, я ударил чело… э-э-э… гегемона. – Вот уж во истину – с кем поведёшься, от того и наберёшься!


2. БУМ
(С натуры)
                                                        Ю. Гончарову

В троллейбусе было три двери. Средняя не работала. Водитель объявлял: «Готовьтесь к выходу в заднюю и переднюю».
Пьяный стучал в среднюю дверь. Негромко, смачно: «Сволочь!» Громко: «Бум! Бум! Бум! Эй! Скажите там! Он будет открывать?» – «Объявляли же – в переднюю – проходите!» – смеялись пассажиры.
«Напьются и шумят, – нашёптывал водителю старичок. – Как получили дачи в пятьдесят девятом, ездят туда, пьют, а потом шумят».
Дверь: «Хс-с!» –
Пьяный: «бум!»
Пьяный: «бум!»
Пьяный: «бум!»…


3. ПРИНЦИПИАЛЬНОСТЬ
(Интеллигент в третьем поколении)

                                                        В. К.

…Гардеробщица взяла номерок и хотела отдать портфель. Тот оказался тяжёл, и она, не справившись, поставила его на пол.
Товарищ побледнел. Обежал прилавок, схватил портфель и зарокотал: «Что ж вы делаете? Я его на колени ставлю, а вы – на пол? Я не просил этого делать! Не можете – скажите, я подойду! Я на колени ставлю или в руках держу! Другие на пол ставят, а я – никогда!..»
Бедняжка не знала что и сказать.


ПРЕДЛОЖЕНИЕ

У нас есть много добрых, хороших праздников. Народ встречает их в приподнятом настроении: повышает производительность труда, с новой силой борется за победу в соц. соревновании. Предлагаю ввести ещё один –важный и нужный – День желудка. И пусть в этот день все вдоволь едят микояновской колбасы, голландского сыра, вологодского масла, пьют молоко в квадратных пакетиках и водку по три–шестьдесят две. Пусть! Ведь это праздник!


МОНОЛОГ НАСТАВНИКА
Фантазия

                        Ю. Гончарову,
                        стихом «крамолу коваше»

Юра, я прочитал ваши стихи… Хочу сказать вам несколько слов. (Берёт Юру за плечо в районе трицепса.) Вы ещё молоды. У вас всё впереди. Сколько Вам лет? – О-о! х-хм… Я в Ваши годы… уже кончил фэзэу (ведёт Юру по коридору, сам идёт боком, доброжелательно смотрит Юре в глаза), работал… Сначала слесарем… пятого разряда, потом механиком… Выдвинулся, кончил институт – с завода послали, потом женился… Вы, Юра, женаты?
В тридцать втором, помню, сняли управляющего – поставили меня. Ну а что я? – Мальчишка! Опыту никакого. Намучился я тогда… (Улыбается) Ну, а Вы как? Учитесь, уже кончили? – Ха-х, из наших, значит, из рабочих… Ну что ж, дело хорошее… А стихи давно пишете? – Х-х, недавно. Ну, Вы там дали – так нельзя. (Останавливается) – Это что ж получается? (убирает руку с плеча) – троим, строим… Войну вон какую пережили… А ты знаешь что такое войну пережить? – Не дай бог! – И голодали, и крапиву ели!
Вообще, бросай это дело!!
Не то!.. (Окончание в форме разговора водителя с неосторожным пешеходом.)


СОВЕТ ДА ЛЮБОВЬ
(Научно-фантастический рассказ)

                                                        Это какая-то ошибка…
                                                                Лепет при аресте

Позвонил Пастернак. – «Приходи, будут все наши».
Слушали «Живаго». Микита Агроном бубнил: «дикозвеняюсь» и гладил каблуком чёрные клавиши… Да так нежно, что хотелось дискутировать о диез-бемольной двойственности чёрной кости, но… – «О работе ни слова!», – попросил, вернувшийся с гастролей пианист Гэ.
…Неистовый Виссарионыч* пришёл не один и теперь ерошил вихры менгрела. Тот радовался, как ребёнок, тёр ладони и тверди своё «Что деется, что деется!» Неистовый в такт размахивал трубкой и травил анекдоты про докторов. «Как это кстати», думали все и конспектировали. Какой-то Абезуменский гонял посвящения Пастернаку и предлагал отличный пастернаковский коньяк. В прихожей жался сын Сыпухи и Мирного – баснописец Серёжа с коллегами и пеленой в очах. Они негромко кричали: «Би, ис!» и – от умиления! – заламывали руки – одну за одной, одну за одной… Труппе вторил хор соседей по клетке. На марше салютовали войска-а-а…
На кухне Светлана капала лекарство для папы и плакала. «Плюнь ты на него», – посоветовал я и посмотрел вдаль! В ванной будущий прозаик Б. зубрил скороговорки. «Ну что тебе? – спросил он, поправляя медаль. – Руки помыть можно?» – «Воду отключили, воду от-клю-чи-ли!!!

__________
* См. «История ВКП(б). Краткий курс».


***
Я знаю: ждут
               плевки и плаха,
но жажда слов
              сильнее страха.


СТРАННО!

Зубная боль. Пошёл к врачу. А он
Мне вместо пломбы вставил микрофон.


А. П-МУ

Ко мне подсел сегодня гений,
домашний, тихий, выходной,
и я спросил его:
–Арсений,
вы не поделитесь со мной?»

– Изволь! – мудро́ ответил гений, –
Возьми вот эту пару строк:
«Деревня, где скучал Арсений,
была прелестный уголок».


П О Д Л А Я   П Р О З А
(Прозаические миниатюры «Сделано в СССР»)

                Долго ели советский сыр
                со слезой. Наелись досыта.
                                Зиновий Паперный

***
                Анатолию Якобсону

Собрались в Красной гостиной.
Подали Блока.
Отыскали лакомый кусочек в восемнадцатом году.
Вонзили вилки, причмокнули: «Ммм-Ам, флфхфл!..
Блок принял революцию!» –
«А кости-то… опять собакам,
то бишь – диссидентам!», –
вздохнула Совистория,
штудирую газетную подшивку…

***
«Куба, любовь моя!..»* –
За слова надо платить.

_________
* Слова песни.


***
В 1977 году
продолжительные аплодисменты перевели в
о-ва-ци-и. –
Появившиеся мозоли и мускулы
демонстрировали западным соседям.

***
Крестили Правду об Афганистане –
назвали чешским именем Сво-бо-да.

***
Молодому воину АТЛАС МИРА Москва 1961         


***
– Брать в ежовые рукавицы?
– Бери!
– Я?
– Ты-ты-ты-ты, ты-ты-ты-ты!..


***
«…Ну затронул, ну коснулся… так я же пошутил – зачем руки-то выкручивать!.. Ах, и вы пошутили? Ну и шуточки у вас!» –
НЕ ЛОГИЧНО, ДОРОГОЙ ТОВАРИЩ ПОЭТ!


***
– Что у вас в портфеле?
– А что у вас подмышкой?


РАЗГОВОР С ПОЭТОМ

– Вас печатают?
– Н-неохотно…
– Где?
– В п..де…


АНТАГОНИЗМ ЛИ?

«Главное – человек…», – скрипнула Смерть.
«Главное – права человека!» – бросил Могильный камен.
И нашла коса НА камень…


ПРЯМО АНЕКДОТ

                        Л. К.

«Товарищ Сталин, вам товарищ Киров еще нужен?» –
«Нет, не нужен».
Просыпаются – Кирова нет.


С М Е Ш К И   Д А   С М Е Х … Ё Ч К И

Иванов валял дурака и приговаривал: «Будешь знать, будешь знать!»

С годами Иванов всё чаще думал: «Со временем это пройдёт.

«С тобой каши не сваришь», – сказал Иванов и положил жену в суп.

…Хулиган ударил Иванова. «Хулиган!» – подумал Иванов.

При слове «Лимит» у Иванова ломило низ живота.

«Ты скоро?» – спросила жена Петрова. «Сейчас!» – ответил Иванов.

Иванов взял утку и крякнул.

«Саша, Саша!» – будили Герцена декабристы

Ленин не знал Маркса!

Прост, как «Правда»*

Выборы выбору рознь.

«Воды!» – просил раненный герой по понедельникам.

Эдем – «Агдам» и «Ява».

_________
* Говорили, мысль не нова. Пусть. Будет народное.


2. Д Р У Г И Е   Т Е К С Т Ы
(1983)

***
Попросите его подарить
хоть немного кофейной коры,
костяную прохладу землянки
и такое печенье полянка,
сладострастье и солнечный торт
на изгибах измученной речки.
Прекращает безудержный торг
воронья и вдевает в колечко
воробьиную нашу печаль,
а зовёт убегающей вдаль.


***
Трава поднимается в гору,
откуда, у всех на виду,
как будто гордится пробором,
протоптанным в прошлом году.

На небе ни облачка, сухо,
берёза упала давно
и чья-то зелёная муха
в дырявое смотрит бревно


Вариант стихотворения со штампом
«Межсоюзного Дома Самодеятельного творчества»
(9.1.1984):

Трава поднимается в гору,
откуда, у всех на виду,
как будто гордится пробором,
протоптанным в прошлом году.

Так много налево, направо,
что перекрестились пути,
как будто растоптано право,
ненужное право уйти.


***
Так неслышно говорил
«я пошёл», так тихо вышел,
что никто его не слышал
и не поднял головы.

Это, верно, оттого,
что уж слишком удручённо
я спросил тебя: «О чём я?»,
мы не слышали его.

Невниманьем потрясён,
отзывается кивочком
тот, кого коснётся он
фортепьянным молоточком.

1983


***
                М. А.

Рыхлый снег, почти вода, –
что покажет экспертиза? –
долька снега, корка льда,
ледяная корка снизу
и ни надписей, ни дат.
Как заладят что про что
да почто в таком году, а
это в голову подуло,
это, правда, хорошо.


***
Это чёрным по белому
восстановленный лес.
Вещи подлинны. Схемой
имитирован треск.

Есть зверушки. И в моде
не сорить, не кричать.
Могут треснуть по морде –
могут дать калача.

Страх и холод, как в морге, –
только ветер и свет…
Зубы нетте и морзе
отсылают привет.

                11 декабря


ПОПУРРИ НА НАРОДНЫЕ ТЕМЫ

                        А. Галичу

Ты, козлик, блей, а не бодайся!
А что исполнит колобок?
Попробуй, спичка, догадайся,
на что способен коробок.

Век переходит души вброд.
Окурки – в траурные урны.
У шкуры интересы шкурны.
Мы с детства водим хоровод

и будем – прыгать и смеяться
(о, невесомая узда!)
и на поминках похмеляться
«гори, гори, моя звезда».

                        12 декабря

***
Проходит день. Ему вослед
сутулый снег, не поспевая.
Там близорукость их сливает
в один шершавый силуэт.

А после, перепутав лес,
какой-то бес вбивает сваи.
Чтоб ели шишки набивали.
Им выпал снег и интерес.

И, наконец, поддержит нить
(снег в бороде, как крошки хлеба)
тот ветер, что предложит пить,
когда звезда расколет небо.

                        4-5 декабря


***
                                М. А.

Решением суда… какого? – нет названья!..
Лишением ума как средств к существованью…
Без прав. Без языка.
Без самой слышной ноты.
Живи себе,
пока
мёд не развалит соты.

***
Больные, спившиеся дети,
наследства носим страшный знак
и в голове, увы, не ветер,
а тухлый времени сквозняк.


***
Язык наш – копия природы
с её зелёных языков,
а все стихи – лишь переводы
Твоих, о Господи, стихов.*

Июнь–октябрь
___________
* На авторство претендовали мои друзья Г. (третьей строки) и Л. (четвёртой строки). Так как моя доля больше, считаю, что тяжбу выиграл. В случае апелляции предлагаю считать стихотворение обобщающим.


***
Придут иные времена,
но этим не удастся смыться:
я их не знаю имена,
но хорошо знакомы лица.

Они скребут глазное дно.
Бог не ошибся при подсчёте
и место выделил одно
для поцелуев и пощёчин.


***

                Я здесь бывал подолгу и не раз…

Толкнул в чахоточную грудь
калитку
стук сухого кашля,
мой титул…
Не взгляд, а ртуть.
Во рту
не «здравствуй, родина», а каша.

Тут поневоле закричишь,
спустив с цепи собак отчаяния.
«О Боже, что же ты молчишь?
Мучительнейший крик –
отчаяние».


ЭПИТАФИЯ СТОЛИЧНОМУ ЛЕСУ

Трава под каблуком немеет,
пыль оккупирует листы –
и без труда завидишь ты
и в этом месте призрак зданья:
песок, пропитанный мочой…
и конским потом созиданья.


ИЗ ЦИКЛА «ГОРОД КИРИЛЛОВ»

***
                                Н.О.

Ветер спит – у воды на руке, – а вода
упоённо целует подушку
и несмелую рыбу – улыбку стыда
в камышовую прячет опушку,

ветер дышит – рука затекла – и щека
увлажнилась – от тёплого тока…
А на утро в воде собрались облака
и звезда отразилась с востока.

                Апрель–октябрь


***
Мой лес засыпает где-то
на сороковой странице.
Листва попадает в гетто.
Стволы попадут в больницу,
у звёзд потекут ресницы
и вечер
убавит света.
Туда, куда клонит ветер;
тому, кому машут птицы.


СНЕГ

День, мёртвенно бледен, небрит,
глазами покажет «не надо».
Худая рука снегопада
старательно дверь притворит.

Снег, скинув халат на бегу,
промчится пустым коридором.
«Пускай даже годы не лгут.
Весна это очень нескоро».


ЧТО ДЕЛАТЬ?

Читатель! Представьте себе, что Вы, гуляя по вечерней Европе, повстречали призрак. Естественны испуг и лёгкая контузия? – Естественны. Естественны заикание и повторение имени призрака? – Да.
Читатель! Когда я был маленький, я заметил, что если долго говорить «дом, дом, дом…» или «забор, забор, забор…», то смысл слова забывается; а если глаза закрыть ладошкой, то ничего не надо. Но это заметно лишь в детстве.
Что ж вам теперь делать-то, читатель, а? Хотели просто погулять – ан нет – заикаться начали, слова забывать… Ну, успокойтесь, возьмите меня под руку… Вот так…


СТИХИ В ПРОЗЕ
(из цикла «Подлая проза»)

                                Ю.Г.

Я никогда не говорил, что «там» лучше «тут» –
несравнимое несравнимо, незнакомое незнакомо.
Когда совесть – лишь статья экспорта,
когда правда – имя собственное,
когда ложь – политика,
когда человек представляет-таки корыстный интерес, –
тогда
выразительный приём сравнения ни к чему.
Пахотная борозда – линия судьбы.
Небо в наколках древков.
Свет сходится клином, расходясь колуном.
«Это – Родина», стихи в прозе.


КОКТЕБЕЛЬ

1.
                Б. Л. Пастернаку

Вот камни у цели.
Вот личный конвой
и соль на прицеле.

И море беснуется,
и бьётся вдовой –
седой головой –
волна и заступница.

Волна и изгнанница.

Так насмерть бежит,
когда разгуляется,
сестра моя – жизнь.

2.
…Ничего, повто́мрим.
А повтор такой:
Это бег с водой.
Можно просто – море.

Тут приметы: брег,
Будто боль, обрывист.
Счастье. Человек.
При грозе порывист.


***
Проходит день, ему вослед
усталый снег, не поспевая.
Там близорукость их сливает
в один шершавый силуэт.

А после, перепутав лес,
какой-то бес вбивает сваи.
Чтоб ели шишки набивали.
Им выпал снег и интерес.

И, наконец, поддержит нить
(снег в бороде, как крошки хлеба)
тот ветер, что предложит пить,
когда Звезда расколет небо.


***
– Ваши творческие планы?
– Хм… я же не советский народ,
мои планы могут и не осуществиться…


ИЗ ПИСЬМА ЧЛЕНОВ РЕДАКЦИИ ЖУРНАЛА
«НОВЫЙ МИР» Б. Д. ПАСТЕРНАКУ
(Почти дословно)

Образ революции в романе
оставляет желать лучшего

***
Прости. Так странно верить не в тирана.
В устах хула, а тут, в груди, осанна.
Я помешался на Твоем лесу.
Он насадил на дерево косу
и выстригает полосы. «Как рано».

На солнце стыд и выступают пятна.
Вооружённые глаза глядят на
лес. Я навалюсь на ствол плечом –
и шея кажется сучком,
а сердце – саблезубым дятлом.

Зима. – Пора садиться в сани
и пронести над полюсами
заиндевелое тепло…
А что от снега и светло,
молчать – мол, догадайтесь сами.

                        Декабрь

***
                Вспять обернувшийся…
                                И. Бродский

Млечный путь приводит к мельнице,
колесницами шурша…
Тут жила моя душа
и Большая мне Медведица
поливала из ковша.

Как – в такой глуши вселенской –
эта чудная вода? –
                        Как во сне…
Над перелеском
мне Полярная звезда
так казалась Вифлеемской…

…Этот странный, скорбный дар…

Ходит по́ миру беда
и в груди торчит стамеской.


СТАНСЫ

0.
В каком-то первом ряду
сидит гоголем Юлик Гоголев с бабой неслабой.
А я без бабы.
А ить жена пойтить могла бы.

1.
Купил машинку «Роботрон».
Сталин, досылай и для меня патрон.
«Эрика» в два раз луже:
она в два раза дешевле, но не в два раза хуже.

2.
Конечно, для тех, кто застрял году в сорокапятом
                                (в заднице у Сталина),
газеты – как бальзам на душу.
Я родил «Изборник» и дочку Сашу,
но мне ужасно хочется ругаться матом.

3.
Всякое стихотворение должно пройти карантин.
Но так хочется кому-нибудь выпалить, когда ты один.
Только одно «бы»:
не убить бы.

4.
Вот ведь, мать твою, диалектика, замесец:
и не в «ящике», – а у (п)совмилитаристов под рукой.
Получаю сто пятьдесят патронов в месяц –
а отдачи никакой.


ПО СВИСТКУ НА СОЗДАНИЕ
СОВМЕС. МЕЖДУНАРОД. ПРЕДПРИЯТИЙ

Кому
больше нужны прогрессивные «Ардис» или «Издательство им. Чехова» – им
или нам?
Так давайте их купим
или сделаем пополам.


ЗАНЕСЁННЫЙ НАД ГОЛОВОЙ

занесённый над головой
несоциалистической пока Японии
острый клинок Камчатки
с каплями Курил


СТИХИ В. Н.

Раз

жид-жид жид-жид жид-жид жид-жид по верёвочке бе жид-жид жид-жид
– вот жизнь…


Два

КАРТА СОЮЗА
КАРТА СОВЕТСКИХ
КОГДА СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ
КОГДА РЕСПУБЛИК

КОГДА КАК


Три

исткатрисостчасти
марксоэнгельс отчасти
ленин
сталинсталинсталинсталинсталин
хрущёв
брежневбрежнев
чер… черт! –
горбачёв


Четыре

знатоки
знают что намим говорить
знают что намнам делать
кагебе эмведе цекакапеэсес
все
одним миром мазаны
кровушкой нашей

мать
матьматьмать выбираете?
а отца?
а любите?
ну вот
видите


Пять

горбачёв
сказал чё:
что они отвопросят
любые вопросы

так давайте
задавайте


ЧИТАЯ «ВЕХИ»

Может «Память» нужна комстам чтоб он
кадетист Гершензон
опять
блядь
горькую запилзапел:
только коми внутдел
только мини госбезопасности
ограждают нас от народной ярости