Взаимоотношения поэта и словаря – вещь обязательная, но тонкая. Любой поэт использует язык, но не словарь. Поэт трансформирует язык до той степени, до какой ему это нужно. Научным последствием этой трансформации является словарь языка писателя. Но об этом речь идти не будет. Вопрос в другом: чем поэзия может быть похожа на словарь?
        Поэзия и словарь изначально противопоставлены как связный текст и перечень. Чтобы не нарушать этого противопоставления, тексты в данной работе будут цитироваться и анализироваться полностью. Будут предприняты попытки не противопоставления, а сопоставления и сближения поэта и словаря.
        Эта работа представляет собой несколько разнородных разборов текстов, движущихся от примитивного сравнения текста со словарной статьёй, рассматривается лексическое значение глагола перевести, вернее, даже игра контекста значениями этого глагола. Далее другой текст рассматривается в аспекте переводного словаря, то есть текст "сам себя переводит", расшифровывает в рамках русского языка. Далее вводится понятие "семантического облака", то есть дробления текста на смыслы по контекстам более глобальным, чем словарные и более сложным, чем игра только на сочетаемостях. И заключительный разбор текста, в котором соединяются одновременно жизнь и смерть – одними и теми же словами выражено и то и другое. То есть, поэт преодолевает словарь, перерастает его на пути за новыми смыслами.
        

        Так как это исследование – одно из первых, анализирующих творчество Владимира Строчкова, то есть смысл сообщить его биографию, обратив внимание на некоторые моменты, которые важны для понимания его поэтики.
        Справочник "Кто есть кто в современной культуре" содержит о нём следующую информацию:
        "Строчков Владимир Яковлевич - член клуба "Поэзия", член союза литераторов РСФСР (ответственный секретарь координационного совета), один из организаторов союза гуманитариев СССР. В поэзии называет своё направление полисемантикой. Публиковался в газете "Гуманитарный Фонд", журнале "Дружба народов" и др. Работает в тесном содружестве с Александром Левиным."
        К этой информации можно добавить ещё факты, почерпнутые из разных источников – в основном журнальных публикаций более позднего времени, а также из случайно взятой в руки книги В.К.Тредиаковского и личного общения с Владимиром Строчковым.
        Владимир Яковлевич Строчков родился в 1946 г. в Москве. Окончил Институт стали и сплавов. Два года по окончании института служил в Кантемировской дивизии. Стихи пишет с 6 лет. Печатается с 1989 года. Первая публикация в газете "Молодёжь Алтая" от 14.7.89. Библиография публикаций насчитывает более 40 названий. Лауреат премии журнала Юность за 1991 г., премии журнала Арион за 1994 г.
        Работал инженером-энергетиком. В данный момент работает дизайнером на компьютере в фирме "Аккорд". "Глаголы несовершенного времени" – первый опыт вёрстки.
        В послесловии от автора к этой книге, которое называется "По ту сторону речи", В.Строчков упоминает про "унаследованное по прямой линии от папы-литературоведа почти болезненно обострённое чувство языка" (с. 387).         Действительно, литературовед Я.М.Строчков существовал, он участвовал в составлении 6-томной "Истории советской многонациональной литературы", М.,1974 – написал хронологию событий и библиографию; подготовил к изданию книгу "Русская советская литература. Очерк истории ". М., 1963 и составил библиографию к ней; написал примечания к изданию В. К. Тредиаковского в серии "Библиотека поэта", М.,1963, но ни в одной из этих книг не раскрыты его инициалы. Более подробную информацию удалось получить только из беседы с Владимиром Строчковым – его отец Яков Матвеевич Строчков занимался творчеством Горького; в конце жизни – проблемой системного подхода к Достоевскому. По выражению сына "он был тихим упрямцем, которому провалили кандидатскую диссертацию". Вышло всего 3 книги при его участии.
        Ещё один забавный факт биографии В.С., приводимый Владимиром Тучковым в предисловии к одной из публикаций стихов (газета "Вечерний клуб", №97-98, 1992, стр.4.): "Склонность к эксперименту была заложена в Строчкове с детства. К примеру, будучи в пионерском лагере, будущий поэт при помощи пятилитровой банки с порохом и бикфордова шнура поднял в воздух и рассеял в радиусе 200 метров содержимое лагерного сортира. После чего отбыл домой, предоставив солагерникам уборку территории."
        В литературе В.С. называет своё направление полисемантикой, относит себя к постмодернизму; в "Молодежи Алтая", правда (когда таких слов ещё не было), называет своё направление в литературе "внеполитический авангард".
        Вышеизложенное – это почти всё, что известно об авторе. К этому можно добавить, что у него вышла единственная книга, которая называется "Глаголы несовершенного времени".

        Книга "Глаголы несовершенного времени" включает в себя тексты 1981–1992 годов; она разбита на 12 частей – по части на год, неравномерных по размеру и интересности, ценности, а в конце (с. 373–404) объёмное авторское послесловие.
         Ещё одна особенность книги – то, что подготовил оригинал-макет и художественно её оформил сам автор. Редактора и корректора нет. Как уже было сказано выше – эта книга – первый опыт вёрстки. Оранжевого цвета разной насыщенности фон всех страниц – типографский брак, а не авторский замысел.
        Чтобы понять, что это за издание, достаточно обратить внимание даже только на название. Оно наглядно вторично и двоично – то есть уже несёт два (или, может быть, больше?) смысла. Кроме того, что сам В.Строчков подразумевает под этим названием, есть ещё и межтекстовая отсылка к названию романа М.Ю.Лермонтова "Герой нашего времени" – совпадают первые буквы слов ГНВ, совпадает позиция слова времени, хотя времена имеются в виду разные.
        С лермонтовским временем всё более-менее ясно – это слово несёт лишь значение эпохи, недавно прошедшей относительно времени повествования, но всё-таки нашей, то есть современной автору.
        Слово время у Строчкова несёт ещё и другой смысл, кроме хронологического. Это слово выступает как термин из грамматики, причём грамматика как будто бы или перепуталась в голове, или стала проще запоминаться.
        Глаголы бывают настоящего, прошедшего или будущего времени. Несовершенного времени в парадигме нет. Зато есть несовершенный вид, который присущ настоящему времени – как раз у настоящего в русском языке нет совершенного. То есть, буквально: глаголы настоящего времени. Настоящего, то есть, как и лермонтовского нашего, – недавно прошедшего.
        Книга вышла в 1994 году и включает в себя тексты, датированные по годам до 1992, то есть недавно – тогда, когда несовершенное время ещё было настоящим. А так как тексты зеркально отражают вкус эпохи, по определению автора: "Время, в котором уже ничего не совершалось. Время, в котором ничего ещё не завершилось.", то можно предположить, что Строчков, называя свою книгу, опирался на лермонтoвское название.
        Времена исторически разные – начало XIX века и конец XX, но относительно авторского взгляда на время намечаются некоторые интересные совпадения.
        Например, М.Ю.Лермонтов в авторском предисловии к "Герою нашего времени" пишет следующее: "Будет и того, что болезнь указана, а как её излечить – это уж бог знает!"
        В.Строчков комментирует название поэмы Больная Р. Хронический склерофимоз. Из истории болезни. (Широкоформатное многофигурное историко-эпическое полотно во вкусе Ильи Глазунова):
        "Фимоз – слово достаточно хорошо известное медикам. Оно означает узость крайней плоти, что свидетельствует либо о незрелости организма, либо о его отклонении от физиологической нормы.
        Соответственно, склерофимоз – это то же, но относящееся уже к голове.
        Больная Р. – это мы."
        Диагноз тоже поставлен, другими словами, правда, и другой; но пути к излечению по-прежнему не найдено.

        В поэтике Владимира Строчкова, который, как уже говорилось выше, не филолог, самое главное – это язык. Как стало ясно из смысла названия, главная черта этого языка – неоднозначность. При попытке более вдумчивого подхода, выстраивается некая система смыслов, которые проясняются контекстами, иногда историческими, иногда мифологическими, но чаще всего – языковыми. Любые смыслы всегда можно называть языковыми, потому что историю или миф тоже можно считать частью языка. "Миф – это слово <...> миф представляет собой коммуникативную систему, некоторое сообщение".
        Существует "основной семантический закон, регулирующий правильное понимание текстов", – это "такое осмысление данного предложения, при котором повторяемость семантических элементов достигает максимума. Этот закон представляет собой строгую формулировку старого принципа, в силу которого нужное значение многозначного слова "ясно из контекста", иногда он называется правилом семантического согласования".
        Полисемантика Владимира Строчкова опирается на этот принцип, но не в стандартном языковом понимании, когда контекст проясняет только один из возможных смыслов, а подбирая неоднозначные контексты, из которых один смысл выделить просто невозможно. Это главный принцип эстетики изначально неоднозначного мира.